Читаем Как есть полностью

Как есть

Это не провокация, агитация или истина последней инстанции. Это душевные импульсы, вышедшие наружу.

Сергей Гусаров

Прочее / Классическая литература18+

Сергей Гусаров

Как есть

Контраст

Все мы знаем немного о боли.


По чуть-чуть узнаём о любви.


Познаём цену верности, дружбе.


Прогнозируем жизни пути.



Все мы знаем про тени сомнений.


Никому чужд не был и страх.


Ни раз в жизни бывают волнения,


Огорчение, потери и крах.



Всем нам ведомо – чёрное, белое.


Очевидно где низ, а где верх.


Жажда первенства, горечь падения.


И скелетов полно в закромах.



Так прекрасно порой предвкушение…


…вкус надежды на алых губах.


Тепло солнца и запах цветения


Будоражат нутро прям до "АААХ"!



Всем нам бремя, что кончится время,


Вдохновение, силы, мечты…


Жизнь – гармония. От наслаждения,


До могильного пепла в груди.

Зазеркалье

Я видел вас во сне.


Печальной, обездоленной…


Лебёдушкой в реке,


Да с грацией раскованной.



Хотел окликнуть Вас…


Взглянуть Вам в очи ясные.


Да только в этой заводи,


Я рыбой был и в панцире.



Когда Вы мимо плыли.


Смотрел я лишь на Вас!


Для Вас просты движения,


А мне был будто вальс.



В один из ясных, солнечных,


Деньков я к Вам подплыл.


И любопытным взглядом, Вас,


Слегка насторожил.



Для Вас, я только рыба лишь…


Привычная еда.


Но дело в том, что панцирь мой,


На мне был не спроста…



Вы плавною украдкой


Нырнули в омут мой.


И мне вдруг стало холодно…


Хоть был в среде родной.



Бояться было нечего.


Ведь панцирь был на мне.


Я просто знал, что лебедю,


Не место в глубине.



Вы что-то там пробулькали,


Но я не разобрал.


Слегка подплыв поближе


Я молча наблюдал.



Ведь Вам без кислорода


Здесь долго быть нельзя…


А мне же, рыбе в панцире,


Родимая среда.



И вот настал момент тот,


Когда "пришла пора".


Вас звучно звало небо,


Меня же, глубина.



Но всё же очертания


Ваших милейших глаз,


Не в силах позабыть я;


И сольный, дивный, вальс…

Кадетам

Мы служили, не тужили.


Время с толком провели.


А теперь с друзьями стали


Мы по жизни, Братаны!



Хоть и видимся мы редко,


Но на сердце прям тепло.


Когда с той далёкой в трубку,


Слышно братское "алло".



"Как дела? Привет! Всё в норме."


Вродь "дежурные" слова.


Но они имеют смысл,


От братка для братана.



Не забыто то что было.


Вспоминать приятно нам.


Даже если и случался


"Пресс, до вес или аврал."



Пусть мы даже в одиночку,


Каждый строим жизнь свою.


Но я знаю, кто, коль нужно,


Мне подаст свою руку.



Не подставят и не кинут.


Их проверили года.


Без сомнения им верю!


Ведь они мне, как семья.



С ними хоть в огонь, хоть в воду.


Не за пафос все слова.


Просто знаем слово "надо".


Коль случилось: "что? когда?"



Все движения взаимны.


Понимание без труда.


Пусть и с виду они злые,


А добрее чем теля.



Нет у них дурных привычек.


Не кривят они душой.


Сашка лупит всё по груше.


Димка жмёт щас как дурной.



Жизнь набрала обороты…


Все в движениях своих.


Что чужое, им не надо,


А своё, Всегда при них.



Мне свезло, на самом деле,


Повстречать таких ребят.


По любому с каждым свижусь,


И скажу- "Здорова Брат!"



p/s Эти строки посвящены моим друзьям из кадетского братства Шульге Дмитрию и Петракову Александру.

Сантименты

Порой взглянув в себя мы видим,


Фрагменты своей жизни дней…



Одни картины: умиляют.


Другие бьют, но все ж слабей.



Одни как прежде вдохновляют.


Другие в раз опустошают,


И каждый раз напоминают,


Что нужно как-то быть сильней.



Одни нас вяжут очень крепко.


Другие вновь срывают в даль.



В одних любовь, пусть и украдкой.


В других жива тоска, печаль.



Одни, пусть жёстко, но все ж учат.


В других мы сами "учтиля."



В одних мы совесть проверяем.


В других по "зебре" вновь шагаем.


А в третьих снова спотыкаясь,


Лишь на надежду опираясь,


Встаём осанку выпрямляя,


И "ловим ветер в паруса."



Пусть не видна цена улыбок,


И пустота не в метраже…


Всегда есть светлые моменты.


Даже в запачканной душе.



P/s Учтиля-не отпечатка, а искаженная версия к слову учителя. Использовано для сглаженности и ещё пару философских моментов, но тут уж каждый сам пусть видит свое или не видит ничего))

Индикация

Если б был я с рождения сильным?!


Я б наверное слаб был душой…


Не познал бы, что значит отвага,


И питался бы злобой одной.



Если б был бы я гением умным?!


Я б возможно богатым бы стал…


Продал всех кто мне дорог бесценно,


И нещадно бы жизнь прожигал.



Если б был бы я робот безчувстный?!


Не узнал бы что значит боль…


Все события стали бы тленны,


И не смог бы согреть и костёр.



Если б был бы я вовсе бессмертен?!


Перестал бы я время ценить…


Суть стремлений и жизни открытий,


Я не смог бы тогда уловить.



Ну а коли я слабый и глупый,


Ощущаю усталость и боль…

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное / Биографии и Мемуары
Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Айседора Дункан. Модерн на босу ногу
Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Перед вами лучшая на сегодняшний день биография величайшей танцовщицы ХХ века. Книга о жизни и творчестве Айседоры Дункан, написанная Ю. Андреевой в 2013 году, получила несколько литературных премий и на долгое время стала основной темой для обсуждения среди знатоков искусства. Для этого издания автор существенно дополнила историю «жрицы танца», уделив особое внимание годам ее юности.Ярчайшая из комет, посетивших землю на рубеже XIX – начала XX в., основательница танца модерн, самая эксцентричная женщина своего времени. Что сделало ее такой? Как ей удалось пережить смерть двоих детей? Как из скромной воспитанницы балетного училища она превратилась в гетеру, танцующую босиком в казино Чикаго? Ответы вы найдете на страницах биографии Айседоры Дункан, женщины, сказавшей однажды: «Только гений может стать достойным моего тела!» – и вскоре вышедшей замуж за Сергея Есенина.

Юлия Игоревна Андреева

Музыка / Прочее
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

Гринландия – страна, созданная фантазий замечательного русского писателя Александра Грина. Впервые в одной книге собраны наиболее известные произведения о жителях этой загадочной сказочной страны. Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пуститься в плавание на парусном корабле. Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Писатель Юрий Олеша с некоторой долей зависти говорил о Грине: «Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе, – сказки».

Александр Степанович Грин

Классическая проза ХX века / Прочее / Классическая литература