Как это было

Причина столь большого внимания, уделяемого внешним связям, ясна. Все эти местные критики, обвинявшие работников ВСЕХБ, должны были осознать, что баптисты всего мира уважают руководство ВСЕХБ и придают этой организации большое значение.

Съезд 1963 г. стал моделью для всех последующих съездов, на которых за докладом Генерального секретаря всегда следовал финансовый отчет и выступление ревизионной комиссии.

Все сознавали, что основным вопросом, находившимся в поле зрения съезда, был вопрос единства. Что же сказал Карев по этому поводу? Он отметил, что присоединение к Союзу ЕХБ церквей и групп пятидесятников на основе Августовского соглашения еще не завершено. Вне единства находятся около тринадцати тысяч пятидесятников, которые не желают войти в Союз ЕХБ. Сама манера, с которой Карев подошел к проблеме единства, свидетельствовала о явном стремлении принизить значение движения «инициативников».

Заканчивая эту часть своего выступления, Карев мимоходом упомянул, что «так. называемая инициативная группа с августа 1961 года предпринимает новые интенсивные попытки расколоть наше единство. Причины этого всём нам хорошо известны, поэтому нет смысла останавливаться на них подробно».

Карев не хотел допустить дискуссию, представив «инициативников» как ограниченных фанатиков, наподобие «чистых баптистов».

Концовка была выдержана в примирительном тоне. Стараясь обнадежить тех, кто еще не сжег за собой мосты, Карев заявил, что руководство ВСЕХБ пересматривает Устав 1960 года, и выразил надежду, что в исправленном и отредактированном виде он станет приемлем для всех общин.

На обмен мнениями у делегатов оставалось очень мало времени. На второй день работы съезда три представителя Оргкомитета - Г.П. Винс, Шалашов и Г. И. Майборода, вручили послание, обращенное к съезду. Они заявили, что Оргкомитет не признает съезд правомочным, и просили прочитать послание. В помещение съезда представители Оргкомитета не были допущены и переданное обращение к съезду не было прочитано. Старший пресвитер по Украине А.Л. Андреев оказался более откровенен, чем Карев, и высказал, что движение «инициативников» нашло поддержку в Донецкой, Харьковской и Луганской областях, что все это духовное обновление, к которому они призывают, ведет к расколу в церкви. Были и другие выступления.

Старший пресвитер Прибалтийского региона. Н А Левинданто после статистических данных по региону; заявил, что не признает себя отлученным от церкви, поскольку Оргкомитет не уполномочен делать то, что входит в компетенцию исключительно местной общины. Левинданто оговорился, что они согласны с некоторыми предложениями Оргкомитета, но проводить в жизнь такого рода деятельность не могли, так как это запрещалось законом. По мнению Левинданто, основной принцип, которым руководствовался ВСЕХБ, сводился к следующему? «Когда у нас не было сахара, мы пили чай без сахара. Но сейчас сахар появился, так давайте пить чай с сахаром». Левинданто утверждал, что школа, которую всем им пришлось пройти, сделала их мудрее, научила, например, тому, что «если нельзя идти вперед, всегда можно найти обходные пути».

Вслед за Левинданто выступили более независимо мыслящие братья из Латвии и Эстонии, обратившие внимание на то, что даже сторонники ВСЕХБ не могут согласиться с утверждением руководства, что они сделали все, что было в его силах. Латвийский пресвитер П.Х Эгле заявил, что они теряют поддержку верующих. Элге смело выразил свое мнение о недоверии руководству Карева. По его мнению, Кареву с его ораторскими способностями следовало бы быть пресвитером крупной общины, а не Генеральным секретарем Союза. Более того, он довольно резко заявил, что руководители ВСЕХБ слишком много растрачивают на поездки за границу, что они лучше бы

посещали поместные церкви, что нужно прислушаться к голосу Оргкомитета. И вообще, что руководство Союза патологически боится страданий, каких бы то ни было столкновений, и слишком долго занимают свои посты. В заключение он сказал, что у латышей еще не сформировалось определенное отношение к Оргкомитету, поскольку информация слишком противоречива, однако, уже сейчас ясно, что входящие в него люди - это люди чести. Не лучше ли выбрать некоторых из них в новый президиум ВСЕХБ.

Перед выступлением Эгле, Карев объявил, что следующее слово предоставляется мне. Я было направился к кафедре, но Я. Жидков опередил и категорически протестовал против предоставления мне слова. В зале поднялся шум. Многие скандировали: «Дать слово». Но Я. Жидков, призывая к порядку, объявил, что все, нарушающие порядок, будут в принудительном порядке выдворены из зала. Мне пришлось вернуться на свое место. В перерыве я спросил у Я.И. Татарченко, не его ли это дело лишить меня слова (т. к. Татарченко находился в президиуме). Помолчав, он сказал:. «Миша, что ты мог еще сказать? Как можно изменить то, что уже запланировано? В зале - третья часть присутствуют внешние. Ведь это игра, изменить которую невозможно».