Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ

По моему мнению, принципиально правильно поступили руководители партийных комитетов КПРФ в Ульяновской области, в Краснодарском крае и в Новосибирской области А. Л. Кругликов, Н. И. Осадчий и В. Е. Кузнецов, к горькому сожалению, жизнь которого оборвала безвременно жесточайшая болезнь. Они остались работать в своих регионах, направив в Государственную Думу других коммунистов.

…Что касается зарплаты коммунистов – депутатов Государственной Думы и региональных законодательных собраний, то, насколько я знаю, они сами решили отчислять определенную часть ее в бюджет партии. Но мне представляется, – надо идти дальше и на XV Съезде выступить с инициативой: получать зарплату в размере средней по Москве (поскольку они базируются здесь).

Депутатам-коммунистам в региональных законодательных собраниях и в местных представительных органах власти, также следовало бы перейти на среднюю зарплату в регионах. Остальную часть отдавать в партийный бюджет – на содержание партаппарата, политико-массовую работу, издание газет, брошюр, плакатов, листовок на остросюжетные правовые, экономические, социальные, нравственные темы, да и на помощь остро нуждающимся ветеранам партии.

Поддерживаю предложение тех, кто считает целесообразным секретарей ЦК КПРФ содержать за счет партийного бюджета, освободив их от депутатских дел, дать возможность полностью сосредоточиться на массово-политической и организационной работе.

Было бы очень хорошо, если бы во имя социальной справедливости, авторитета КПРФ, коммунистов и в интересах просвещения народа XV Съезд КПРФ решил эти вопросы и широко информировал об этом население России. Одним словом, об этом следует крепко подумать и депутатам фракции КПРФ, и делегатам ее предстоящего съезда.

…Больно, что далеко не все в КПРФ, называющие себя коммунистами, усвоили горькие уроки и истинные причины разложения, разрушения и крушения КПСС. А получилось это потому, что партия отличалась в горбачевские годы (да, пожалуй, и ранее с хрущевских времен) не идейной стойкостью, не коммунистической убежденностью, а слепой верой в вождей, в их «мудрость» и «непогрешимость». Эта психология беспринципности и соглашательства, карьеризма и приспособленчества, царившая много десятилетий в КПСС, порождала вседозволенность и волюнтаризм Хрущева, вседозволенность и «самодовольный оптимизм» Брежнева, вседозволенность и предательство разрушителей партии и страны ренегата Горбачева и его сподвижников. И все потому, что жил и продолжает жить в партии коммунистов порочный принцип, с убийственным сарказмом развенчанный Владимиром Маяковским: «Нам с тобою думать неча, если думают вожди…»

Одной из основных причин, если не самой главной, является то, что не было механизма смены генсека – уставных положений, определяющих максимальный срок, на который избирается высший руководитель партии. Вот и оставался он во главе партии и государства до самой смерти. Только Хрущева удалось отправить в отставку, да и то со второй попытки. А ведь насколько лучше было бы для партии и страны, если бы его «ушли» в 1957 году. Очень уж тогда постаралась Е. А. Фурцева, при активной поддержке Г. К. Жукова в особенности, чтобы «спасти» «дорогого Никиту Сергеевича». Его они спасли, а он их через три-четыре месяца обоих отправил в отставку. Сам же продолжал «куролесить» на высшем партийном и государственном постах еще семь лет. Пока, наконец, большинство в Политбюро и в ЦК, зная об откровенном негодовании народа хрущевской порочной «самодеятельностью», не собралось с духом и не отправили его на пенсию.

Потом «самодовольный» Брежнев пребывал на высших постах в партии и в государстве целых 18 лет, воспеваемый и обожествляемый как гениальный, незаменимый продолжатель дела Ленина.

А ведь была возможность, вполне правомерная, проводить на покой «дорогого Леонида Ильича» в 1974 году, когда его поразил тяжелый недуг, и он практически стал нетрудоспособным. Случись такое, и его имя навсегда осталось бы в истории советской страны и КПСС. Но друзья-приятели, подпевалы и «аллилуйщики» побоялись «осиротеть», расстаться с высочайшими привилегиями членов Политбюро. Следствием этого явился «великий мор»: похороны за три года трех генсеков, да еще нескольких членов Политбюро, многие годы уже являвшихся немощными старцами.