Как это было: Объединение Германии

Не думайте, что мы не понимаем, насколько нелегко Вам это далось. Доверие, которое Вы оказали немцам, будет оправдано. Советский народ никогда не будет разочарован. Времена изменились, уроки истории мы запомнили и видим будущее лишь в добрососедстве и сотрудничестве. Советский Союз и единая Германия – гораздо более перспективное уравнение, нежели Советский Союз – и две разных Германии».

Не могу, кстати, не отметить ту огромную роль, которую сам Геншер сыграл в объединении Германии мирным путем, в согласии с Европейским сообществом.

В прессе, да и в германском обществе до сих пор возникает тема – кто главные герои объединения Германии?

В советские времена у нас ходила ядовитая шутка. Известно, что Ленин, участвуя в субботнике в 1919 году, подставил плечо под бревно, которое несли четверо рабочих. Шли годы и десятилетия, и претендентов на то, что именно они несли вместе с Лениным это бревно, становилось все больше. В результате – если пришлось бы признать все заявленные амбиции, то бревно измерялось по меньшей мере двумя километрами.

Так бывает нередко и с подлинными историческими событиями. В 1997 году 3 октября, День объединения Германии, отмечался в Штутгарте. Бургомистр произнес заглавную речь и сказал, между прочим, следующее: «Считается, что мы многим обязаны президенту Бушу, Америке тем, что объединились. Нет! Этим мы обязаны только им!» Он имел в виду нас. Буш присутствовал при этом и не возражал. Я в эти дни находился в Лейпциге. Выступал перед большой аудиторией. И сказал: «Главными героями объединения являются немецкий и советский народы!»

Оно так и есть, если смотреть в корень и отрешиться от тщеславных амбиций, недостойных такого события.

13 сентября был парафирован «Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве» между Германией и Советским Союзом [4]. Названный «Большим договором», он выводил на качественно новый уровень наши отношения со вторым по величине и значению, после СССР, европейским государствам.

В Договор включены, помимо положений о регулярных политических консультациях, разностороннем сотрудничестве в экономике, науке, культуре, экологии, гуманитарной и иных сферах, принципиально важные положения военно-политического порядка: о ненападении, об отказе от применения первыми вооруженных сил друг против друга и против третьих государств, о неоказании поддержки агрессору. Эти положения стали существенным дополнением к договоренностям по военно-политическому статусу объединенной Германии.

Было бы неправильно полагать, что по достижении главной цели меня перестало интересовать, даже в какой-то степени заботить, как пойдут дальше внутригерманские дела. У меня были основания для тревоги, не начнется ли в Германии «охота на ведьм» – преследования бывших функционеров СЕПГ, дискриминация по политическим мотивам и т. п. На эту тему я еще в сентябре направил официальное письмо канцлеру Колю. Говорил об этом в беседе с де Мезьером и Геншером. Встречаясь 21 сентября с руководством германской социал-демократии – Лафонтеном, Баром, Эмке, я обратил их внимание на то, что и на них ляжет моральная ответственность, если будет допущено преследование бывших членов СЕПГ. Предупредил, что такие действия будут подогревать антисоветские настроения в Германии. А это противоречит всему тому, на что рассчитывали и о чем договаривались в процессе объединения Германии.

Если мы смотрим в будущее, говорил я, этого не должно быть. Такие факты могут у нас в стране вызвать реакцию, неблагоприятную для русско-немецких отношений. «Не думаю, – сказал я тогда социал-демократам, – что Хонеккер был замешан в злоупотреблениях. Не из того теста он сделан. Я ведь был свидетелем его трагедии и трагедии всей ГДР. Одно дело – политические просчеты, другое – злоупотребления».

Между прочим, собеседники уже тогда высказали беспокойство по поводу экономических последствий объединения. Лафонтен, например, считал, что в сравнении с первоначальными расчетами затраты могут быть в 10 раз большими. Он считал, что Коль допустил фундаментальную ошибку, сразу введя на территории ГДР немецкую марку.

Высказали они также и опасения насчет продолжающегося бегства восточных немцев на Запад. В 1989 году в ФРГ переехало около миллиона человек, в 1990 году ожидался приток еще примерно 600 тысяч. Возникли проблемы с жильем, рабочими местами, что порождало весьма нежелательные настроения среди западных немцев.

Понятно, это были уже сугубо внутренние проблемы суверенной Германии.

3 октября 1990 года вступил в силу договор об объединении ФРГ и ГДР. На следующий день было создано общегерманское правительство. В течение последующей недели бундестаг и бундесрат одобрили Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии.

30 октября бундестаг ратифицировал Договор об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории ФРГ.