Как Феникс из пепла (СИ)

А вот и ответ, почему он не стал утруждать себя и вермахт уничтожением СССР в два этапа. Уверовав в собственный гений, превосходство арийского духа, германской техники и оружия и, как следствие, в несокрушимость немецкой военной машины, он не сомневался, что и на просторах России вермахт ждёт столь же лёгкая и непродолжительная прогулка, как и в Польше, Франции, Югославии. И может, так бы оно и было, если б с первых же часов германский фашизм, на счастье Сталина (так!), не проявил там всю свою звериную сущность. Едва ступив на советскую землю, гитлеровцы стали творить там такие зверства, что по сравнению с "новым немецким порядком" сталинский террор мог показаться образцом гуманизма! Уже к осени стало окончательно ясно, что народы СССР поставлены перед выбором: победить вместе со Сталиным или погибнуть. И вот тогда в стране со все большей яростью и размахом заработала дубина всенародной священной войны - война с Гитлером превратилась в Великую Отечественную.

Вот тут-то Сталин и оказался незаменим! Во многом благодаря его титаническим усилиям вместо погибшей и сдавшейся в плен в ходе летних боёв Красной армии к декабрю 41-го была создана и оснащена новая армия (из тех, кто начал войну 22 июня, к этому времени в строю осталось всего 7%!), сумевшая остановить победный германский марш у самых стен Кремля, когда почти никто в это уже не верил.

Вот любопытно - какое же сражение Второй мировой было самым главным, самым решающим? При всей грандиозности Сталинградской битвы, Курской дуги и - в особенности - эпической супербитвы титанов Монтгомери и Роммеля при Эль-Аламейне, таковым, несомненно, должна быть признана битва за Москву, закончившаяся, кстати, (по вине Сталина) тяжёлым поражением Красной армии в феврале-марте 42-го. По крайней мере, сам маршал Жуков считал её таковой. Он в данном случае пристрастен? Не думаю. В советских учебниках истории нас уверяли, что Сталинградская битва - начало коренного перелома в Великой Отечественной (а, следовательно - и Второй мировой) войне, а Курская - завершение этого самого перелома. Но это - лишь оптический обман, вследствие того, что до Сталинграда Красная армия почти всё время отступала, а после него - отступали уже немцы. На самом же деле переломом в войне стала именно Московская битва (точно так же, как поворотным моментом в войне 1812 года была - тут Лев Николаевич абсолютно прав! - Бородинская битва, после которой русская армия... продолжила отступать и сдала Москву!), тем более что декабрьское контрнаступление Красной армии под Москвой в точности совпало с нападением японцев на Пирл-Харбор и вступлением в войну США. До декабря 41-го у Гитлера ещё были шансы на победу, после поражения под Москвой и Пирл-Харбора - уже нет. Даже если б немцы захватили Сталинград, это ничего бы не изменило: время - и чем дальше, тем больше - работало против них. Хоть и называли в советских учебниках Гитлера за его стратегию блицкрига авантюристом (и совершенно справедливо - только не за блицкриг, а за чрезмерную веру в непобедимый арийский дух), но следует понимать, что в начатой им 22 июня войне на уничтожение, он мог победить либо блицкригом (в маломерной Европе эта стратегия не давала сбоев!), либо никак. В белоснежных полях под Москвой немецкий блицкриг приказал долго жить, поэтому маршал Жуков абсолютно прав, называя её наиважнейшей и решающей.

Ну а то, что решающая в войне победа закончилась тяжёлым поражением победителей, согласен - случай уникальный! Но это - к Сталину. После того, как в декабре-январе войска Жукова и Конева ценой неимоверных усилий таки погнали непобедимых немцев от Москвы, и непосредственная угроза вроде бы миновала, Сталин вновь вообразил себя великим стратегом. Он почему-то решил, что мощь гитлеровской военной машины сломлена, и теперь немцы покатятся без остановки обратно на Запад, как Наполеон зимой 1812 года. В январе 42-го Жуков просил все те немногие резервы, что удалось к тому времени накопить, дать ему и Коневу, и они отгонят бегущих от Москвы немцев аж за Смоленск. "Таварищь Жюков жадный, - ответил Сталин. - Он думает, что только он хочет наступать, а другие командующие фронтами не хотят". Поскольку, кроме Жукова, возразить Сталину было некому, он не только не подкрепил Жукова резервами, но и забрал у него для других фронтов его самые боеспособные Ударные армии. Немудрено, что в итоге вымотанные длительным наступлением войска Жукова и Конева потерпели от подтянувших резервы немцев серьёзное поражение. А Верховный главнокомандующий в который уже раз убедился в правоте Жукова: распылённые по всей огромной линии фронта немногочисленные резервы сгорели почём зря в бесполезных попытках прорвать глубокоэшелонированную оборону немцев. Несмотря на нанесенную ему под Москвой смертельную рану, немецкий зверь был всё ещё ужасающе силён. Но как бы то ни было, а с 19 ноября 1942 года Земля опять завертелась в правильном направлении - с Востока на Запад.