Как Гарри заколдовал мир. Скрытые смыслы произведений Дж.К. Роулинг

Следующий образ – Камень воскрешения, который Вольдеморт превратил в один из крестражей. Вделанный в кольцо камень, позволяющий возвращать из мертвых, – это ли не отсылка к Кольцу Всевластья? Тем более что для Дамблдора, который желал использовать этот камень для себя лично, он стал причиной смертельной раны. Гарри же прибегает к силе камня только для того, чтобы получить поддержку близких людей перед тем, как пожертвовать своей жизнью. Что же касается плаща-невидимки, то и тут можно вспомнить свойство Кольца Всевластья делать своего владельца невидимым. Истоки этого явления – у Платона[8]. В книге «Государство» приводится история некоего пастуха, который случайно нашел золотое кольцо, наделяющее владельца невидимостью. Пастух, однако, использовал это свойство во вред другим, поскольку, как говорит рассказчик, он получил возможность «действовать среди людей так, словно он равен богу»[9]. У Роулинг плащ неоднократно помогает Гарри и его друзьям, но в решающий момент, опять-таки, герой снимает его.

Но есть и третий путь обретения вечной жизни, о котором Роулинг (как и Толкин, кстати) не говорит напрямую, но без которого был бы невозможен сюжет о Гарри Поттере. Это Евангелие. Грейнджер подробно рассматривает этот момент практически в каждой главе. Автор невероятно увлечен поиском христианских параллелей, иногда даже с избыточным, на наш взгляд, энтузиазмом (как, например, в разделе, посвященном символике имени Гарри Поттера). Однако в процессе своих поисков он делает очень важные замечания, без которых нельзя обойтись. И касаются они, в первую очередь, любви и смерти.

Здесь снова мы не можем не увидеть переклички мыслей Грейнджера с размышлениями Толкина о бегстве от смерти. Например, в четвертой главе Грейнджер подчеркивает: «Величайший человеческий страх – страх смерти; и, вместе с Гарри снова и снова одерживая победы над врагом, чье имя означает „желающий смерти“, читатели словно бы побеждают в своем воображении саму смерть»[10]. Здесь он практически дословно цитирует Толкина: «…Мы подошли к самому древнему и глубокому желанию человека – осуществить Великое Бегство от реальности, а значит, и от смерти»[11].

Ведь изобретенный Толкином термин «эвкатастрофа» обозначает не просто счастливую концовку, но отблеск Воскресения Христова. И в этом контексте сложно не согласиться с Грейнджером, применяющим логику Толкина по отношению к романам Роулинг: «В мире, где реальность и неизбежность смерти чаще всего сокрыта от глаз, „Гарри Поттер“ смело поднимает проблему смерти в каждом романе – и в каждом дает на нее глубоко духовный, истинно христианский ответ: Любовь преодолевает смерть и побеждает тех, кто преклоняется перед алтарем смерти»[12].

Именно поэтому параллели между Гарри Поттером и Христом, которые проводит Грейнджер[13], столь же логичны, как и параллели между Христом и Фродо, который проводит, например, Колдекот. Оба героя не просто жертвуют собой, но и чудом остаются в живых. Если попробовать прочитать (а не посмотреть) «Властелина колец» и «Гарри Поттера» словно в первый раз, то нельзя не испытать то самое чувство, когда, как пишет Толкин, «и у детей, и у взрослых одинаково перехватывает дыхание, сильнее бьется сердце, а на глаза наворачиваются слезы»[14].

Здесь можно вспомнить мучительное одиночество перед лицом неизбежной смерти Фродо и Сэма в Мордоре, а Гарри – в лесу перед тем, как решиться позволить Темному Лорду убить себя. Можно вспомнить, как Фродо жалеет Горлума и Сарумана, а Гарри дает Вольдеморту последний шанс раскаяться. Можно вспомнить и о том, как подъем на Ородруин становится аналогом Крестного пути и для Фродо (для которого Кольцо – непосильное бремя), и для Сэма (который поднимается на Ородруин, неся Фродо на плечах). Можно вспомнить, наконец, и тот момент, когда Хагрид укачивает тело Гарри, словно ребенка, во время мнимого триумфа Вольдеморта над Хогвартсом.

Тем сильнее наша радость в финале обеих книг, которая может возвыситься до серьезного духовного опыта – когда мы наконец понимаем и смысл слова «надежда» у Толкина, и смысл цитаты из Первого послания к Коринфянам апостола Павла, которую Роулинг выбрала эпиграфом: «Последний же враг истребится – смерть».

Что же нам остается в итоге? Видимо, признать вместе с Джоном Грейнджером, что книги о Гарри Поттере заслуживают внимания не только как пример хорошей литературы, но и как честный и важный разговор о жизни и смерти, о Боге и Любви.

М.А. Штейнман,

кандидат филологических наук,

профессор Института медиа НИУ ВШЭ

Благодарности