Как Гломп принцессе мужа искал

Это создание посмотрело на Гломпа, на удивление у него было приятное чистое лицо, его кожа был золотистого цвета, а аккуратно сложенные перья огненно-золотистого, вместо носа и рта, что было очевидно, красовался один аккуратный клюв.

– Глокло-глок-ко-рок-пор-ку, – что-то там проговорило это создание.

– Увы! – словно плюнул Гломп в ответ. – Я не понимаю тебя, курица! – Закончил он с сожалением, а ведь и правда, как было бы удобно, если бы он в свое время выучил куриный и говяжий язык, о! Как бы это облегчило задачи фермеров и пастухов! А каких бы гадостей он смог бы наговорить коровам!

Это существо еще пару раз предприняло попытки что-то там спросить, но Гломп не понимал ни слова, в конечном счете, создание прекратило подобные попытки и, не обращая на него никакого внимания, попросту занималось своими делами.

Глядя в дырку в потолке, Гломп понимал, что на улице уже вечер, и уже вряд ли можно ожидать прихода Эмилии. Даже если она выжила в лесу и вернулась обратно, то она не сможет найти его и, скорее всего, замерзнет этой ночью, а если и не замерзнет, то его она вряд ли сможет найти, а даже если и найдет, то как она его спасет из лап этого создания? Вот так и закончатся его поиски мужа принцессе Хлюрдии.

Где-то ровно на этих мыслях или, быть может, чуточку позже внезапно отворилась дверь, и в хижину ворвалась Эмилия с туго натянутой тетивой и стрелой, готовой пронзиться в тело создания.

– Давай, Эмилия, прибей ее! – заорал Гломп, в его теле появилась жизнь, а с ней и цель, и надежда.

– Клок кок штрокулок, – заговорило существо.

– Да, молись своим куриным богам, скоро ты увидишь мамочку! – злорадствовал Гломп.

– Корт протртуорт, – вдруг сказала Эмилия. Гломп замер.

– Не передразнивай ее! – единственное, что смог выдавить из себя Гломп в сложившейся ситуации.

Однако они еще какое-то время курковалии, даже в какой-то момент Эмилия расслабила тетиву и опустила лук.

– Все нормально, Гломп, это не враг, я тебя сейчас развяжу.

Гломп молчал. Он еще долго не мог ничего сказать и просто сидел у костра и смотрел, как эти два создания говорят на птичьем языке, что вообще не вписывалось ни в какие нормы. Он вдруг внезапно понял, что ничего не знает об Эмилии и не понимает, как живя с ней в одном и том же здании, она стала такой.

– Я и не знал, что ты говоришь на курином языке, – как-то раздосадовано сказал Гломп. В его словах не было ни иронии, ни сарказма, ни злости, в его словах чувствовалась потерянность маленького ребенка, который заблудился и ищет дом.

– Это не куриный, – посмеиваясь, ответила Эмилия, – это общий язык, общепринятый язык, – пояснила она.

– Кем принятый?! Для кого он общий, для меня это не общий язык! Я что не являюсь частью какого-то общего мира? Наша страна тоже не является частью общего мира! Наше государство! Что! Я… – он замолчал и умоляюще посмотрел на Эмилию. – Я не понимаю.