Как готовили предателей. Начальник политической контрразведки свидетельствует...

Цвигун тоже с улыбкой похлопал меня по плечу, как бы в знак одобрения. Я понимал значение их иронии: Гришин готов был любой ценой обеспечить спокойствие и порядок в столице, а ему лучше не становиться поперек дороги.

Зато я получил полное удовлетворение, когда мне позвонил Андропов.

—Правильно поставил вопрос,— сказал он,— выселять никого не будем…

Можно себе представить, какой доклад представили Брежневу его «верные соратники»,— «либерал Андропов проявляет нерешительность, не хочет очистить Москву от скверны…».

Еще один эпизод. В 1971 году я выступал на одном из совещаний в ЦК КПСС. Меня прервал начальник Политического управления войск ПВО Грушевой, заявив, что КГБ не пресекает тех, кто критикует политику партии и обвиняет ее в возврате к сталинизму. Я возразил, что если встанем на такой путь, то как раз и докажем, что повернули назад к сталинизму. Едва ли ему понравился мой ответ. Но он промолчал. Рассказываю об этом для того, чтобы показать, как хотелось многим взвалить репрессии на органы госбезопасности! При этом они при каждом возможном случае старательно сеяли недоверие к чекистам, «разоблачая» злодеяния НКВД в прошлые годы.

Андропов никогда не боялся вызвать огонь на себя, он каждый раз настойчиво искал и находил пути предотвращения конфликтных ситуаций, стремясь уберечь своих людей от рискованных шагов и удержать от применения крайних мер.

Знание обстановки и действий конкретных групп и лиц позволяли нам избегать крупных ошибок. Иллюстрацией этому может служить тот факт, что мы предотвращали массовые беспорядки, которые случались в стране со времен Хрущева ежегодно. Предпосылок к их возникновению было немало и после создания 5-го Управления, но удавалось вовремя их останавливать, или уж, как минимум, не доводить до тяжелых столкновений. Собственно, за 20 лет (1967–1987) массовые недовольства, которые могли вылиться в беспорядки, возникали дважды в городе Рубцовске Алтайского края, в Пярну (Эстония) и в Лениногорске. Не удалось предотвратить их в Каунасе (Литва) и в Орджоникидзе, но удалось не довести до кровопролития.

* * *

Теперь о непосредственной работе с диссидентами и «правозащитниками». Первая связь их с зарубежной организацией НТС обнаружилась еще до создания 5-го Управления — это дело Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой. Группа намеревалась издавать газету «Посев», именуя себя ее московским отделением. Антисоветский характер затеи был очевиден. Процесс был громким — весь мир оказался вовлеченным, а нашим властям хотелось и влияние сохранить, и уйти от того негатива, который серьезно стал сказываться на обстановке в государстве. Ситуация дошла до того, что в отделе информации ЦК КПСС родилась идея обвинить КГБ в фальсификации дела. В первый день судебного процесса Андропов (к этому времени он уже был шесть месяцев на посту Председателя КГБ) позвонил мне с вопросом: «Есть ли среди обвиняемых агенты КГБ?». Отрицательный ответ не успокоил, к вечеру меня вызвал его первый заместитель Цвигун и в присутствии начальника секретариата Крючкова стал буквально настаивать на том, что дело создано руками агентуры. То ли очень хотелось выявить провокацию предшественников (дело возникло при Семичастном), то ли страх одолевал (можно ли возразить против глупости, рожденной в самом ЦК КПСС?). Должен сказать, что Андропов, в отличие от Цвигуна, не побоялся отстоять истину, не отошел в сторону. Дело Гинзбурга с доказательной стороны не вызвало вопросов у суда.

Этот процесс раскрыл нам многие вещи. КГБ, который противостоял попыткам подрыва устоев государства, никто не поддерживал. Запад своих сторонников в обиду не отдавал — включились в защиту Гинзбурга все самые мощные артиллерии психологических центров холодной войны.

В такой обстановке вполне логичным было появление на политической сцене группы Якира и Красина. Разворачивалась борьба с мнимым возвратом к сталинизму, усердно и активно разыгрывая эту карту, «холодные» центры Запада вовлекали в нее все новых людей, поверивших в искусственно создаваемый ажиотаж. Петр Якир не отличался особыми качествами организатора, могущего организовать какое-либо движение, но авторы сценария новой идеологической диверсии сделали безошибочный выбор — Петр, сам того не осознавая, замечательно справился с ролью, на которую его назначили. Вокруг Якира возникала группа, которая размахивала им самим, как знаменем. Зарождалась не оппозиция, а четко и жестко организованное полуподполье. НТС поддерживал эту организацию и морально, и материально. Конечно, это уже была угроза строю государства, мы не могли этого допустить. В ответ же в нас летели обвинения: «душители свобод». Но свой строй защищает каждая уважающая себя страна.