Как готовиться к войне

В полувойне штатские правители не дают свободы действия стратегам. Во время борьбы Франции против Виетмина САСШ вели полувойну на стороне Виетнама: были посланы оружие, штабы, инструктора, «вольнонаемные» летчики. Но хирурги Пентагона были по рукам и по ногам связаны гомеопатами Белого Дома, и полувойна закончилась подрывом американского престижа в Азии.

И даже во время войны стратегия идет на поводу у министров, дипломатов, политиков. Образуется «Военный кабинет» – при Черчилле он был явным, при Рузвельте и прочих диктаторах не столь открытым и оформленным – и невоенные люди изъемлют войну из рук военных: в «Военном кабинете» голос представителя стратегии звучит слабо в хоре голосов невежд, дерзающих воительствовать без знания тайн военного дела. Всех превзошел Гитлер, противопоставлявший свой маниакальный мистицизм великолепному знанию германских генералов.

Иной раз стратегам легче победить врага, чем добиться торжества их стратегической концепции над дипломатическими планами «Военного кабинета». Не желая перехода Балканского полуострова из сферы английского влияния в советскую, Черчилль настаивал на создании «второго фронта» на Балканах, и стратегия с превеликим трудом добилась отправки Эйзенхауэра через Алжир в Италию: это был стратегически более удобный марш к победе.

Стратегии приходится в «Военном кабинете» прокладывать себе путь среди множества нестратегических мнений: война ведется на театрах военном, дипломатическом, экономическом, политическом и психологическом. Оберечь свои финансы, торговлю, промышленность, усилить их подспорьем со стороны нейтральных государств, лишить врага такого подспорья, наносить ему удары экономического характера, а также политикой, пропагандой, социальными мероприятиями укрепить воинственный дух своего народа и приобрести симпатии нейтральных народов, внести смущение и смятение в душу врага – все эти намерения ломятся в дверь «Военного кабинета» и сбивают стратегию с ее пути.

Стратегия любит путь прямой и кратчайший: конечная победа достигается сокрушением вооруженной силы врага. Но как идти стратегии прямым путем, если «Военный кабинет» идет по спирали? Эйзенхауэра соблазнили завоеванием антигитлеровской Баварии, он не пошел на Бранденбург и упустил ценнейшую географически стратегическую добычу – Берлин. Гитлер потянулся к украинскому зерну, криворожской руде, донецкому углю, кавказской нефти и, смещая несогласных с ним стратегов, сместил стратегию с прямой линии, которую Браухич упер в грудь красного воинства.

Стратега тысячелетиями в географии интересовала преимущественно топография, а в этнографии – главным образом столицы как административные центры. Теперь появилась геополитика с объектами промышленными, военно-промышленными, политико-социальными и т. д. Сопоставление удельных весов их крайне затруднительно, поэтому составление формулы победы стало сложным делом. Наполеон, сравнив удельный вес Петербурга и Москвы, предпочел Москву и ошибся. Как же не ошибаться стратегам-не-наполеонам, когда надо выбирать среди десятков объектов? К тому же туман, именуемый психологией войны, затуманивает взоры стратега.

Психика стратегии солдатски честна. Не по ней завет Макиавелли завершать войну на стороне того, против кого она была начата, если не было времени возвратиться на сторону первоначального союзника. Гитлер, петляя от антикоммунизма к пакту «Риббентроп-Молотов», а затем к «плану Барбаросса», мог гипотетически перевертывать духовную базу стратегии, но не каждому это удается: французы под командой адмирала Дарлана некрепко отражали десант генерала Эйзенхауэра в Алжире (1944 г.), а изменник маршал Бадольо не мог повернуть итальянские войска против немцев – войско не песочные часы, которые действуют, когда их время от времени переворачивают. На какой психической базе будут американцы, союзники их и их вассалы вести Освободительную войну: Россия или раздробление России? Православие или восточный обряд? Югославия или разделенная Сербия и Хорватия? Германия и Польша в прежних границах или граница по Одеру и Нейсе или у Калиша? В этом супергордиевом узле иное слишком высоко для ума воина, а иное слишком низко для его сердца. Стратегии придется, ломая свое естество, стать зигзагообразной.

Шутники говорили, что термин «тактика» происходит от слов «так или эдак». Какое же дать толкование слову «стратегия», раз она стала мастерицей компромиссов в противоречиях дипломатически-экономически-политико-социально-психологической обстановки?