Как и ожидалось, когда я перестал врать себе, дела пошли в гору

Хирацука хмыкнула и ничего не сказала. Затем день определённо скрасился приходом Сайки. Ну, и те двое из клуба тоже были, более того, это они помогали заговорщикам испортить ему отдых. Хачиман поздоровался с ними в социальной манере и больше не обращал внимания, спросив учительницу лишь о том, не предвидится ли явление Заимокузы.

— А что насчёт Заимокузы?

Хирацука хмыкнула, будто припомнив что-то.

— Я и его приглашала, но он сказал «нет». Упоминал какие-то жестокие схватки, Комикет, дедлайн и всё такое.

– Это, у меня тоже схватки… – нерешительно промямлил я, заранее понимая бесполезность, но желая выразить нежелание ехать.

– Что-то ты не похож на беременного, Хикигая, – отметила Юкиношита, насмешив Комачи.

Да ну их всех. Кроме Тоцуки. И вовсе не потому, что он отец их ребёнка! Хачиман улыбнулся краешком рта.

– Ну, я ещё молод и часики у меня пока не тикают, – с намёком произнёс парень. – Юность это цветочки, бабочки и лучшая пора жизни. Славься император Японии, долгих тебе лет жизни и внуков побольше.

Он и сам не понимал, почему сказал эту фразу. Что-то очень знакомое, но что?

– Хикигая! – разозлилась Хирацука.

– Я что-то не правильно сказал, учитель? – парень посмотрел на неё рыбье-ангельскими глазами, в которых плескалась невинность.

– Да, поменьше сарказма.

– Сенсей, Вы не почитаете императора?

– … – Хирацука его даже не ударила, лишь посмотрела так, что парень понял – ему стоит заткнуться и поберечь своё здоровье.

А что может лучше поправить здоровье, чем старый проверенный способ – Тоцукотерапия?

Ничего.

Глава 6

Их привезли в лагерь, полный мелких гомонящих детишек. Роль клуба помощников на этот раз состояла в пригляде за ними, и это несколько выбивалось из привычной концепции деятельности клуба. Обычно они решали какие-нибудь проблемы, помогали школьникам с трудными вопросами и Хачиману было где проявить свой незаурядный ум и смекалку. Сейчас же их использовали как нянек для младшеклассников.

Сначала они готовили карри и парень старался не отсвечивать. «Вперёд, детрабсила!» – как говорил один белый, считающий себя китайцем.

Впрочем, с ними был Хаяма, который работал громоотводом для внимания детишек. Вот он подходит к одинокой девочке с длинными чёрными волосами и вытаскивает её поиграть со всеми. Ох уж эти их «все». С самого детства сравнение с этой серая масса служит мерилом социального успеха. А ещё эти «все» обладают высокими моральными качествами, слушают маму и едят кашку. Дурак, ты, Хаяма. Если эти самые все кого-то не принимают, не имеет никакого смысла навязывать его им.

Хачиман задумался. Вообще, в детях очень сильно первобытное начало. Они недалеко ушли от животных, которыми были люди в первобытном обществе. С точки зрения первобытного общества оказаться вне стаи означало умереть, ведь охотиться на мамонта и отбиваться от хищников сподручнее в группе. Ну, а быть уважаемым и признанным означало относительную безопасность. Более того, чем выше ты в социальной пирамиде, чем лучше тебе живётся. Это и у современных взрослых так, но дети из одной социальной среды с точки зрения общества находятся на одной ступени. Но так как в них сильно первобытное начало важнейшим вопросом становится установление иерархии, в которой наверх выбиваются те, чьи качества наиболее котируются в животном мире – конфликтоустойчивые, физически сильные и социальные.

В их глазах дно иерархии это что-то около параши. И Хаяма берёт и сажает петуха за стол… Надо ли упоминать, что глобально это ничего не поменяет в отношениях детишек? Это лишь усилит стресс девочки от изоляции, который ребёнок переживает острее взрослого.

Но, что важнее, хочет ли Хачиман помочь девочке? Сам он точно за это не возьмётся. Дети видят, что он не очень социален и воспринимают его примерно также как эту девочку, его авторитет как взрослого не очень высок. Только если клуб, а ещё лучше Хаяма со своей группой, решат вмешаться. Потому что без них Хачиман как генерал без армии – мало что может.

День постепенно подошёл к концу, и старшеклассники начали рассказывать детям различные истории у костра. В основном страшилки. Но самым страшным было то, что очередь неумолимо шла в сторону Хачимана и ему придётся что-то придумать. И он нашёл, что им рассказать.

Это была история об одиночке, которого травили за признание девушке. Со временем ситуация успокоилась и он начал близко общаться с девушкой из библиотеки. Но однажды случилось землетрясение, и он бросился к ней, чтобы защитить от падавшей на неё книги. Девушка испугалась, и окружающие обвинили его в нападении. Она никак не помогла ему в этой ситуации. История развивалась и Хачиман продолжил описывать сваливающиеся на голову парнишки несчастья: сломанные пальцы, рак мозга, мёртвая сестра, жена-инвалид… Пока Юигахама не выдержала:

– Боже, Хикки! Они же ещё просто дети! – сказала она, обнимая испуганных мальчиков, сидящих по бокам от неё в свете костра.

– Я и не знала как тебе тяжело, – задумчиво произнесла Юкиношита.– Стоп, какая ещё больная жена? Ты женат?