Как я боялась генералов

С командиром полка знакомство тоже было деловым и очень коротким. В полутемной землянке я его даже хорошенько и разглядеть не успела. Подполковник Никифоров - вот пока и все. Зато комбат - капитан Батченко...

У меня затряслись поджилки, когда навстречу мне поднялся двухметровый буйноволосый человечище, кудрявый и черный, как цыган, с большими ярко-красными губами. Он зарокотал басом:

- Не имею особого удовольствия вас лицезреть. Для телячьих восторгов я несколько устарел. "Ах, юная девица командует взводом в бою!" - оставим для газетчиков. А требование мое предельно ясно: в обороне ли, в наступлении - огонь и никаких женских фокусов! Прошу запомнить: я не из жалостливых.

... - Братцы, пропали! Баба - командир!

- Да чтобы сибиряки да подчинялись бабе?!

- Была б там хоть баба стоящая, а то - тьфу, пигалица, от горшка два вершка.

- Штабники насмешки строят!..

- Цыц! Чего попусту глотки рвете? Надо по начальству. Пиши рапорты: не желаем, и все тут!

Буря в стакане воды! Взбеленились мои подчиненные. Ими верховодит дед Бахвалов, самый старый пулеметчик в дивизии. Таежник-медвежатник. И сам похож на матерого медведя. А бородища до пупа.

Ко мне в землянку заглянул командир стрелковой роты, которую огнем поддерживает мой взвод, - старший лейтенант Рогов. Человек уже не первой молодости, бывший учитель. Кажется, справедливый и славный. Его здесь любят, это сразу можно понять. Кивнув на дверь, прикрытую для тепла плащ-палаткой, он спросил:

- Слышишь?

- Слышу. Не глухая.

- Впрочем, их тоже надо понять. Твой предшественник был парень с головой. К тому же их земляк. Они ему верили. Любили. Да, трудно тебе будет после лейтенанта Богдановских. Впрочем, все зависит только от тебя.

- Я это знаю...

- Ладненько. Нет особой причины расстраиваться.

- Меня беспокоит дед Бахвалов. Он, по-моему, тут главный запевала.

- Факт.

- Он что, и в самом деле чапаевец?

- Вроде бы так. Лучший пулеметчик дивизии. О, дед себе цену знает! Он тут авторитет непререкаемый. Умен, хитер, но побазарить, к сожалению, любит. А превыше всего ценит почет и славу. Вот ты на этом умненько и сыграй. Не наседай особо на первых порах, а как-нибудь подкарауль слабинку да и осади при всех, и увидишь, что будет.

- Спасибо, Евгений Петрович. Большое вам спасибо.

- Ладно, сочтемся.

Шли дни.

Привыкла я, да так, что уже и не мыслила себя где-нибудь на другом месте. Удивлялась, когда молодые командиры стрелковых взводов жаловались на скуку в обороне - мол, скорей бы в наступление. Какая скука? Мне лично времени просто не хватало...

Обход боевых позиций я каждый раз начинала с правого фланга, потом бежала в дзот к сержанту Лукину. Деда Бахвалова оставляла "на закуску".

В капонире сержанта Нафикова разговор каждый раз идет по шаблону. Он подает команду:

- Встать! Смирно!

- Вольно. Садитесь, ребята. Все в порядке?

- Так точно!

- Ели?

- Так точно!

- Почту получили?

- Так точно!

- Курево?

- Есть, товарищ командир.

- Боезапас? Пулемет?

- В порядке, товарищ младший лейтенант!

Пока мы с сержантом ведем разговор, солдаты не садятся, несмотря на мое разрешение, стоят ко мне спиной, и ни звука. Я, конечно, могу строго рявкнуть: "Как стоите перед своим командиром?!" Имею полное право в силу приказа заставить моих подчиненных повернуться ко мне лицом и, что называется, "есть очами" начальство, но только зачем? Такая мера вынужденного подчинения пользы не принесет и доверия не породит. А без доверия как воевать? Они должны мне верить!.. Но как этого добиться, пока не знаю. Остается себя утешать: стерпится - слюбится. Я привыкла, и они привыкнут. Хорошо, что пока в обороне. Однако где же искать секретный ключик от этого самого доверия? Как отомкнуть солдатское сердце? Да не одно - двадцать четыре. И все разные. Разговориться бы по душам. Но как? С чего начать? Но ведь вроде бы подчиняются и порядок заведенный поддерживают. И у Нафикова, и у Непочатова. Это я пока и называю "поладила с двумя расчетами". Эхма!