Как я был китобоем (СИ)

"Дай сюда".- сказал штатный матрос Сабуров, работавший в траловой вахте, и забрал кастрюлю у курсанта. Привычным ловким движением профессионального рыбообработчика он начал отрезать у скатов их половые члены и складывать в кастрюлю. Набрав приличное количество этих органов, он отдал кастрюлю курсанту и сказал: "Теперь набирай рыбу и неси на камбуз".

Сказано, сделано. Курсант отнес кастрюлю на камбуз и вернулся. Все члены экипажа на траловой палубе и курсанты, занятые сортировкой пойманной рыбы и штатные матросы, работавшие с тралом, затаили дыхание и ждали. Ждали взрыва негодования, крика и скандала со стороны поварихи. Но..., ничего не дождались

На палубе и камбузе было тихо. Только плескалась о борт корабля вода, кричали чайки, да скрипели блоки, пропускавшие траловые тросы. "Ты отдал кастрюлю?",- спросил Сабуров. "Да",- ответил курсант. "А она что?", - не унимался Сабуров. Курсант ответил, что ничего, ни какой реакции не было. Вообще, этот Сабуров был особый матрос. Он носил бороду и все время кого-нибудь задирал, а у начальства все искал правду, по делу и без дела.

Время шло, напряжение ожидания спадало и все уже стали забывать эту историю. А тут и вахты конец, пора на обед.

Обед был, как всегда, без изысков: на первое борщ, на второе рыба с гарниром, на третье компот. Молча похлебали борщ, потянулись за вторым. Подходили к раздаточному окну и забирали выставленные на прилавок перед окном тарелки. Но, что это? Какая-то странная рыба. Моряки с недоумением ковыряли вилкой обваленные в муке и обжаренные странные продолговатые куски.

"Да это х...и!", - заорал Сабуров и кинулся с тарелкой к раздаточному окну. Однако, окно уже было закрыто. Начал стучать, кричать. Ничего. Побежал к каюте поварихи. Опять крик, всякие нелестные эпитеты. Но дверь заперта и никаких звуков из каюты не доносится. Вернулся в столовую.

Совсем раскипятился. Стал кричать: "Оставила всю вахту голодной. Как теперь работать? Я к капитану пойду!" Публика в столовой сочуственно роптала. Раздавались возгласы: "Что это такое? Надо к капитану. Сабуров давай к капитану." Окрыленный поддержкой товарищей, Сабуров прямо с тарелкой в сопровождении группы поддержки ринулся в сторону капитанской каюты. В столовой напряженно ждали. Делегация вернулась неожиданно быстро.

"Ну, что? Что капитан?", бросились моряки к Сабурову. "А ничего", - мрачно изрек Сабуров. Он сказал: "Так вам, дуракам, и надо." Наступило тяжелое молчание. Что делать? "Надо к первому обратиться", - раздалиь неуверенные голоса. "К первому я не пойду, действуйте без меня", -сказал Сабуров. Сабурова можно было понять. С первым помощником капитана у него шла затяжная тяжелая война.

На русском флоте сроду не было никакого первого помощника капитана. Были старший помощник (старпом, чиф), второй помощник (секонд, карго) и третий помощник, не имеющий специфического жаргонного названия. Чиф отвечал за общий порядок на судне, его внешний вид, чистоту внутренних помещений, обеспеченность судна хозяйственным инвентарем (канаты, краски, спецодежда пастельные принадлежности и так далее), продуктами питания, мебелью и другое. Правой рукой старпома был боцман, а также в подчинении находились буфетчик, кок, палубные матросы. Секонд отвечал за груз, грузовые помещения (трюмы, танки и др.), грузовые механизмы, грузовые документы. Третий помощник, как правило, самый молодой, отвечал за штурманское оборудование: карты, компасы, секстаны, хронометрпы, лоты, лаги и т.д. Разумеется, все три помощника несли ходовую вахту. По традиции старпом нес вахту с 4.00 до 8.00 и с 16.00 до 20.00 Секонд соответственно стоял собачью вахту (собаку) с 0.00 до 4.00 и с 12.00 до 16.00. Третьему помощнику оставалась, как моряки называют, детская вахта: с 8.00 до 12.00 и с 20.00 до 24.00.

Первый помощник вахту не нес. Это был фактически политрук, комиссар, заодно сотрудник КГБ. Он целыми днями слонялся по помещениям и службам корабля, заводил с народом душеспасительные разговоры, периодически в столовой собирал моряков и проводил политинформации, политзанятия, следил за морально-политическим состоянием членов экипажа. На почве нравственности он воевал с Сабуровым, заставляя его сбрить бороду. Ну нельзя советскому человеку быть с бородой. На каждом политзанятии первый тераризировал Сабурова по поводу этой самой бороды. В конце концов, он добился своего. По истечении рейса, когда пришли в порт Венспилс, Сабуров сошел с трапа корабля без своей жиденькой бородки.