Как я был вундеркиндом

— Тогда уж лучше в футболисты, — воспрянул духом папа. — Или в хоккеисты… Заграничные поездки и всё такое прочее…

Я понимал, что у моих родных произошло крушение надежд.

Но при чём тут я? Таких, как я, миллионы мальчишек и тысячи девчонок. Но их родители не мучают.

Ну что я им сделал? Почему они глядят на меня, как на прокажённого?

Я повернулся и ушёл к себе в комнату.

Если говорить честно, я страшно огорчился, что у меня нет никаких талантов. То есть мне, конечно, ужасно надоело быть вундеркиндом, но в глубине души я надеялся, что хоть какой-нибудь завалящий талантишко у меня отыщется. Не отыскался. Оказалось, что ровным счётом ничего… В общем, нуль без палочки.

Я упал на тахту и уткнулся лицом в подушку.

Вдруг чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулся — дедушка.

— Ты чего тут разлёживаешься? — сердито спросил дедушка. — Мы опоздать можем.

— Куда? — пробурчал я.

— А это ты видел?

Дедушка помахал перед моим носом билетами в кино. Билеты были настоящие — синие с чернильными штампами.

— На что? — я приподнялся и сел на тахте.

— На Чарли Чаплина, — объявил громогласно дедушка.

И мне показалось, что сейчас дверь отворится и в комнату влетит смешной и грустный человек, похожий на мальчишку.

Вскоре я сидел вместе с дедушкой в тёмном зрительном зале и визжал от хохота, глядя на приключения Чарли Чаплина — золотоискателя. А когда я вспомнил, что завтра после школы мы встречаемся с Гришей, я напрочь забыл все огорчения сегодняшнего дня.

ГРИША БЕЖИТ ПО СЛЕДУ

По-мальчишечьи весело, будто заложив два пальца в рот, свистел ветер. Мороз кусал нос и щёки. Снег скрипел под ногами, как новые неразношенные ботинки. Сжимая в руке автомат, я крался следом за Гришей. Автомат был пластмассовый, ствол красного цвета, а приклад — чёрного.

Гриша в правой руке держал пистолет, а в левой — сразу два поводка, на которых были его собачки — Уголёк и Кнопка. Собаки то тянули в разные стороны, то бежали рядом.

Гриша шипел на них:

— Тише, черти, мы на вражеской территории…

Но собаки не хотели понимать, что они на войне. Они были рады, что Гриша вывел их на прогулку после долгого заточения. Почуяв волю, Уголёк и Кнопка радостно лаяли и носились по снегу.

— Закрой им рот, — попросил я. — Они нас выдадут…

— Что я с ними могу поделать? — расстроился Гриша. — Они совсем не умеют в войну играть.

Крадучись, мы обошли вокруг дома. Наших противников нигде не было. Ничего удивительного, услышав Гришиных собак, они надёжно спрятались.

— Собаки нарочно подыгрывают противнику, — рассердился я. — Они предупреждают его о нашем появлении…

— Тоже скажешь, — обиделся за собак Гриша. — Сам топает, как слон. Тебя за сто километров слышно.

Я не успел ничего ответить Грише, потому что в ту же минуту застрекотал автомат и следом за ним раздался мальчишеский голос:

— Падай, падай! Почему ты не падаешь? Ты же убитый…

Я растерянно глянул на Гришу. Мой друг застонал, гримаса боли искривила его лицо. Он прижал обе руки к груди, стараясь закрыть рану, и стал медленно оседать вниз. Последний раз вскрикнув, он растянулся на снегу, картинно разбросав руки.

— А ты чего не падаешь? Падай, падай, — как заведённый, повторял Андрей — мальчишка, у которого не было двух передних зубов, — то ли сами выпали, то ли потерял на войне.

Я отмахнулся от него и от двух его друзей, которые вовсю строчили по нас из автоматов. Умереть так здорово, как Гриша, я всё равно бы не сумел. Так красиво умирают только в кино. А чего зря валяться в снегу?!

Увидев, что их хозяин лежит неподвижно и не подаёт никаких признаков жизни, собаки завыли. Они хватались зубами за Гришину одежду, тянули изо всех сил, пытаясь поднять своего повелителя.

— Падай, падай, — истошно вопил Андрей. — Гришка, скажи своему вундеркинду, что он убит…

И тут случилось невероятное. Зарычав, Уголёк и Кнопка бросились в атаку на наших врагов. Андрей стал отбиваться от собак, а те рычали и пытались его укусить. А два его друга со всех ног кинулись наутёк.

— Гришка, — закричал Андрей, увёртываясь от собак. — Скажи им, что это нечестно.

Гриша сел на снегу, свистнул. Собаки оставили в покое Андрея и бросились на зов своего хозяина. Гриша обнял ошалевших от радости собак.

— Ладно, ваша взяла. — Мой друг поднялся на ноги. — Может, ещё разок сыграем?

— Сыграем, — согласился Андрей. — Только, чур, мы снова прячемся… Мы ж победили…

Друзья Андрея осторожно стали приближаться к нам.

Гриша взял Уголька на руки и подошёл к Андрею:

— Давайте договоримся, через дорогу не переходить.

На всякий случай Андрей отодвинулся от Уголька, но я заметил, как Уголёк успел зубами схватить пуговицу на пальто нашего противника.

— Не будем, — кивнул Андрей и скомандовал своим друзьям: — Айда прятаться.

Когда они убежали, Гриша спросил у меня:

— А ты чего не падал? Если убили, надо падать… Такое правило…

— Прямо в снег? — удивился я.

— Прямо. А что? Снег мягкий.

— Собак ты отведи в подвал, — посоветовал я Грише. — Из-за них мы проиграли.

— Ни в коем случае, — решительно замотал головой мой друг. — А проиграли мы из-за себя, а не из-за них… С ними мы сейчас выиграем…