Как я чёрта искушал

Спесивый тип начал медленно отходить. Отец Виталий продолжил читать проповедь о взаимном прощении, а чёрт тем временем встал рядом со мной. С минуту вся Олина компания, впрочем, как и она сама, смотрели на подозрительного священника с недоумением и озадаченностью, но, опомнившись, мой конкурент прервал громогласные нравоучения батюшки:

– Это что за клоун?

– Что?! – праведно ощерился батюшка. – Да ты, я погляжу, кощунник! Я – батюшка православный, слово Божие нести рукоположенный! – со всей патетичностью, на которую только был способен, пробасил отец Виталий.

В толпе послышался задиристый смех.

– А кто же тебя так разукрасил, батюшка православный? У прихожан пожертвования выпрашивал? Не дали? – издевался этот умник.

– Что за непотребство? Ковы ересливые чинить вздумал? Вотще ты возглаголал речами аспидными! Али и впрямь тебе по вые съездить, суеслов? – нахмурился байкер.

– Смотри, как бы тебе самому не съездили! – не унимался наглец. – Из тебя такой батюшка, как из меня козёл рогатый! Проваливайте отсюда! И чтоб я вас больше здесь не видел.

Я уже успел подостыть, поэтому улыбка сама выросла на моём лице, а рука приостановила разгорячившегося отца Виталия, который уже с хрустом разминал шею, дабы преподать «супостату» урок вежливости в обращении со слугой Христовым. Спускать этому павлину подобные оскорбления ни я, ни чёрт, который хищно глядел на обидчика исподлобья, конечно, не собирались, но портить кулаки мне вдруг расхотелось. Возникла идея получше. Я посмотрел на Борьку. Ха-ха, да он и без меня сообразил!

– Я всегда говорил, – громко произнёс он, – что люди так небрежны в своих желаниях! В своих амбициях они не понимают, как неаккуратность в проявлении воли может обернуться для них весьма некомфортной стороной.

Чёрт вышел вперёд и потёр ладони, привлекая к себе максимальное внимание зрителей.

– Козёл так козёл! – выпалил он и как будто смахнул с ладони пыль в сторону определённо оборзевшего молодого человека.

Клуб дыма окутал на миг самонадеянного хулигана, а когда развеялся, на мокром асфальте, блея, стоял серый рогатый козёл, глупо мотая головой.

Что произошло дальше, наверное, и так понятно. Истерика, охватившая компанию студентов, заставила их немедленно броситься наутёк, голося на всю улицу от страха, а я лично чуть не упал в лужу от смеха. Отец Виталий не ожидал такого поворота, поэтому сам от неожиданности приоткрыл рот, разглядывая блеющее животное.

– Борис, ты что наделал! Зачем ты его превратил в козла?

– Ну он же сам сказал, что из вас… из тебя такой же батюшка, как из него козёл. Так что это всего лишь констатация факта. Но переживать не стоит, не пройдёт и трёх минут, как он снова станет человеком. Кирилл, что с Олей?!

Единственной, кто остался на месте, была моя Оля. А куда ей, собственно, бежать, она и так возле своего дома. Остолбенело глядя перепуганными глазами на каждого из нас по очереди, она вдруг пошатнулась. Конечно, я не дал своему сокровищу упасть, подлетел, схватил на руки. Наверное, так будет даже проще. Бережно уложив её на заднем сиденье машины, я поторопил своих товарищей. Незачем привлекать излишнее внимание.

* * *

Покатив по дороге, я сразу же набрал номер телефона её матери, честно сообщив, что Оля мною украдена. Расценив это как мою очередную шутку, мама сказала:

– Ох уж, дети! То ссоритесь, то миритесь, никакой серьёзности. Кирилл, только завтра привези, пожалуйста, её домой, так уж и быть, хотя бы к вечеру. Ей ещё политологию учить надо.

Да, правда – это сила! Моё сердце вновь загорелось творческим огнём. Теперь, когда моя муза рядом, мне всё нипочем! Пусть даже и без сознания…

– Ольгу забрали, и то легче на сердце стало, – в тон моим мыслям сказал байкер. – Народ только переполошили. Ох уж Борис!

– Ничего страшного, – отмахнулся Борька, – поделом этому мерзавцу! За такое богохульство ещё и мало. Наверное, сидит уже где-нибудь на лавочке, проверяет, не осталось ли рогов на голове.

– Плохо, что свидетелей много было, – высказался я, – Ольку скомпрометировали.

– За это прости, Кирилл, – вмиг сник «рогатый», – возмущение меня захлестнуло.

– Прощаю. Как-нибудь выкрутимся. Я и сам бы ему, если б не отец… если б не Виталик, физиономию начистил.

– Но кое-что полного покоя сердцу не даёт, – продолжил священник. – То, что ангел воспрепятствовал демону расправиться с нами, это, конечно, хорошо. Но то, что вы дали Брошкину словесные обещания, это плохо. Слово, как вы знаете, не воробей… Оно порой весомей подписи может оказаться.

– Меня демон обманул, – изрёк я решительно. – Я сказал ему, что подпишу сотрудничество с ним в том случае, если он вас… тебя выпустит. – Всё никак не привыкну, что мы с батюшкой уже на ты. – А он тебя застрелить хотел.

– Но всё-таки я свободен. И жив.

– Это всё благодаря ангелу. Не спаси он нас, всё бы уже того… – многозначительно обозначил я. – Он схитрил, значит, и я имею право на хитрость. Тем более обман для меня сейчас – не совсем и грех, я – искуситель и могу юлить.