Как я играю!

– Я… э-э-э… – только и смог выдавить из себя сразу побледневший Тубуз, понимая, что, раз его узнала официантка из ресторана «Золотой шлем герптшцога» (который по его милости пришлось закрыть на долгосрочный ремонт и у хозяина которого имелись к нему огро-омные финансовые претензии), то ходить ему на свободе осталось столько времени, сколько потребуется этой Буське для того, чтобы указать на него первому попавшемуся стражнику.

Долго смотреть на вытянувшуюся физиономию лекпина у Буськи не хватило сил, и она хихикнула в кулачок, а потом залилась звонким смехом.

– Ты чего? – не понял Тубуз ее веселости.

– А то, что уволил меня из ресторана мой дедушка, Ватранг Семьдесят четвертый. Оставил, можно сказать, без средств к существованию. И все благодаря одному молодому лекпину…

– То есть благодаря мне? – Бледность Тубуза сменила краска стыда. – Почему же ты смеешься?

– Нравится мне смеяться – вот и смеюсь, – задорно склонила голову набок Буська. – Да не переживайте так, господин лекпин. Кроме меня вас в ресторане никто не запомнил. А дедушка и все остальные после той статьи в журнале поверили, что похититель серебристого рыбодракона погиб вместе с ним в ту самую ночь.

– И-и-и… что же теперь?

– А что теперь? – делано изумилась Буська. – Боитесь, что я открою вашу страшную тайну?! Ха-ха-ха-ха… Не бойтесь, я вас не выдам. Надоел мне этот «Золотой шлем» так, что я и сама давно была готова из него уйти. Тем более я учиться на факультет поступила.

– Это мой дядя Чассок погиб, – неожиданно признался Тубуз. – Его гоблины убили вместе с тетушкой Оманидэ, а потом их дом подожгли. А серебристого рыбодракона я в Ловашню отпустил, и он потом меня от этих тварей зеленых спас…

– Вот, значит, как, – сразу посерьезнела Буська. – Ладно, что это мы все разговоры разговариваем, пора бы и рыбу ловить…

Гномиха оставила Тубуза одного, и он про нее забыл, полностью отдавшись тренировке. И только поздним вечером они вновь встретились в трактире «Две веселые русалки», куда расстроенный лекпин заглянул, чтобы пропустить пару кружечек факультетского темного. С пенящейся кружкой пива в руках Буська сама подсела к нему за столик.

– Ну что, господин лекпин, просекли фишечку? – поинтересовалась она, пригубляя пиво.

– Как же, просечешь тут! – в сердцах махнул рукой Тубуз. – Второкурсники – вот они действительно фишку просекли. Только из них ни из кого слова не вытянешь – сговорились, хитрованы. Боюсь, порвут они нас завтра!

– Неужели господин лекпин так ничегошеньки не придумал? – изумилась Буська и хихикнула.

– Как же, придумаешь тут… – Тубуз приложился к кружке и залпом ее осушил. – Ты сама-то хоть одну рыбку поймала?

– Не поймала, – призналась Буська. – Зато фишечку, кажется, просекла…

– Врешь! – стукнул лекпин кулаком по столу и еле успел подхватить готовую перевернуться вторую кружку с пивом, намочив пеной рукав куртки и тем самым заставив гномиху и вовсе расхохотаться.

– Зачем же мне обманывать своего товарища по команде? – возразила она и, протянув кружку, чокнулась ею с кружкой Тубуза.

– И в чем же, по-твоему, фишка? – недоверчиво поинтересовался он.

– А вы не кричали бы во весь голос, господин лекпин, – зыркнув по сторонам, посоветовала Буська и в своей манере отпила полглотка пива.

Тубуз тоже огляделся. Народу в трактире хватало, и у каждого посетителя имелась пара ушей.

– Ты вот что, – он перегнулся к гномихе через стол, – во-первых, прекрати меня «господином» называть. А во-вторых, могла бы и поделиться секретами с товарищем по команде!

– Хорошо, молодой лекпин, – вновь хихикнула Буська.

– Да при чем здесь – молодой?! – возмутился Тубуз. – Я же не называю тебя «молодая гномиха»! Вот и ты зови меня просто по имени. Которое ты прекрасно знаешь.

– Хорошо, – согласилась она и с улыбкой добавила: – Тубузик.

Он открыл было рот, чтобы все-таки объяснить, как правильно звучит его имя, но Буська успела сказать чуть раньше:

– У второкурсников есть воблеры заговоренные, которые на магически измененных водоемах оказываются самыми уловистыми!

Тубуз так и застыл с открытым ртом. А Буська продолжила:

– Их этому в конце первого курса обучили – прививать рыбообразным воблерам, вырезанным из молодых побегов прибрежной ивы, различные «вирусы нервного поведения жертвы». При проводке от такого воблера исходят магические волны, воспринимаемые хищной рыбой как импульсы страха, и она не может удержаться от нападения…

– Где же нам теперь такие воблеры достать? – не удержался от вопроса Тубуз, когда гномиха прервалась, чтобы попить пивка.

– Покупать или, допустим, на что-нибудь их выменивать – бессмысленно. Эти воблеры проявляют магические свойства лишь в тех случаях, если поблизости находится их создатель, прививший им магию.

– А сделать самому? – ухватился лекпин за последнюю надежду.