Как я не хотела спасать мир (СИ)

— Ничего не берите, — радушно сообщил ей Ромуальд. — Мы вас всем необходимым обеспечим.

— Два раза, — поддакнули эльфы.

— Три, — влез вампир.

— Четыре, — не остался в стороне демон.

— Пять, — шевельнул бровью Ланселот. — Моя заначка к вашим услугам.

— А я на дотации, — досадливо вздохнул Гамлет. — Но могу прислать студентов для строительства.

— Так вы согласны? — ожидала я ответа родителей, слегка волнуясь.

— А ты сомневалась? — покосилась на меня мама. — Даже если мои способности там будут блокированы…

— Не будут, — быстро сказала я. — Блокировка сделана Советом химерин искусственно. Так что все будет нормально. Даже у папы. Тут выяснилось, что мужчины наследуют способности, и им совсем необязательно быть Хранителями…

Повисла долгая пауза.

— Нет уж! — взорвался папа. — Был Хранителем своей жены, и буду! И никто меня этого права не лишит! — и на нервах превратился в цербера. Осознал. Икнул от неожиданности всеми тремя головами и побежал вглубь дома. За ним рванула вся гоп-компания иномирян. Обследовать, что ли?

Гамлет выудил из воздуха пару бутылок. А! Значит, утешать будут.

— Доченька, — бросилась обнимать меня мама, — не знаю, как тебе это все удалось, но все равно спасибо!

— Это не мне, — не стала брать я на себя чужие заслуги. — А вот мне надо… — зашептала я маме на ухо.

— Ты уверена? — ошарашенно отодвинулась от меня родительница. — Нет, я конечно, найду, но зачем?

— Предложение буду делать, — пожала я плечами. — От которого нельзя отказаться, а то без останешься и без дудки, и без будки.

— Пошли, — потянула меня за собой мама, — поищем. Заодно и переоденешься.

Через час я стояла перед закрытыми дверями дома Грегори, с пакетом под мышкой, одетая в длинную юбку и широкую кофту, громко горланя:

— Полночный час угрюм и тих,

Лишь гром гремит порой.

Я у дверей стою твоих -

Лорд Грегори, открой.

Я не могу вернуться вновь

Домой, к семье своей,

И если спит в тебе любовь,

Меня хоть пожалей³.

Через какое-то время входная дверь скрипнула и на широкое крыльцо вышел мой муж со встревоженным выражением лица. Надо сказать, лица помятого и осунувшегося. А так — красавец хоть куда. Даже куда не надо.

— Что случилось, Зоя? — воззрился на меня благоверный. — Какие-то проблемы?

— Проблема у меня одна — это ты, — вздохнула я, становясь на одно колено и протягивая ему пакет. — Не соблаговолишь ли ты, благородный химериан Грегори, выйти за меня замуж или жениться нормально, если я тебе скажу, что люблю?

— Так скажешь или любишь? — сощурился вредный мужчина, но пакет взял, даже нос туда сунул. И отшатнулся: — Кошачий корм?

— Ну да, — вскочила я на ноги. — Во-первых, если ты думаешь, что я отправлюсь в ведьминскую избушку без своего любимого Гри, то ты сильно ошибаешься. А, во-вторых… — Я встала в позу оперной певицы, широко развела руки и завела:

— Припомни лес на склоне гор,

Где волю я дала

Любви, с которой долгий спор

В душе своей вела.

Ты небом клялся мне не раз,

Что будешь ты моим,

Что договор, связавший нас,

Навеки нерушим.

— Зоя, — поморщился мой муж, брезгливо откидывая пакет с кошачьим кормом, — где ты отыскала такую гадость? Я терпеть не могу эту фирму — сплошные химикаты, коты от этого корма дохнут.

Я еле удержалась, чтобы не высказаться.

— И лучше не пой. Это точно напоминает мартовский фестиваль пушистых трубадуров. — Он посмотрел мне прямо в глаза: — Когда ты догадалась?

— Догадывалась давно, — пожала я плечами, ни капли не обидевшись. — Может, я юная, но не тупая же?.. Твои словечки, язвительность, интонации, привычная манера поведения. Ты всегда был рядом. А удостоверилась, когда ты начал разыгрывать из себя героя, — Я еще раз пожала плечами. — Да и просто чувствовала. Так спокойно мне никогда и ни с кем, кроме родителей не было.

— Я не твой родитель, — нахохлился и отвернулся от меня Грегори. — И не хочу им быть!

— Так и я не хочу, чтобы ты им был, — заверила я упертого претендента на мою руку и другие органы.

— Это было мое испытание, — очень тихо сказал мужчина. — Я не мог тебе открыться. Должен был охранять тебя и беречь. И не уберег. Так мне сказал Совет.

— Как это не уберег? — возмутилась я, оскорбленная за него до глубины души. — А кто меня постоянно одергивал? Кто кормил и поддерживал в тяжелое время? Кто, в конце концов, свою жизнь за меня отдал, хоть это было и глупо. Я уже чешую отращивала для брони.

Грегори упорно отворачивался, словно не хотел показывать свои чувства.

Я обошла его и встала, заглядывая в окаменевшее от усилия скрыть истинные эмоции лицо:

— Я хочу, чтобы ты был моим мужем и отцом моих детей. Я хочу, чтобы ты любил меня так же сильно, как я тебя…

— Но нашим детям, — привлек меня к себе муж, зарываясь лицом в мои волосы, — мы скажем, что это я сделал тебе предложение, любимая. Хорошо?

— Как скажешь, родной, — ухмыльнулась я, предвкушая очень нескучную жизнь. — Как скажешь.

Эпилог

Выдержка из «Мирового Вестника»…