Как я не стала ведьмой

–Женечка, а хочешь я тебе ключи дам от своего загородного дома. Он теплый, там камин.

–И откуда у тебя взялся свой загородный дом?

–Ну, он не совсем мой, конечно. Это мамин. Но мама мне разрешает абсолютно все.

Женя посмотрел на Кирюшу оценивающе:

–Кир, ты только имей в виду, что я тот еще козел. И боксер… Боксер-женолюб. Улавливаешь?

–Ой, нужен ты мне – Кирюша закатил глазки – у меня своих козлов полно. Я, как друг, предложил.

–Не знал, что мы дружим, но спасибо!

–Вот и ладушки. Завтра я тут с одиннадцати буду, правда, в обед могу отлучиться. Заходи, я тебе отдам ключи и расскажу, что в доме где лежит.

Проблема обрела хоть временное, но решение, и мы продолжили пить. Пьянка получилась какая-то грустная. Женька ударился в воспоминания. То вспоминал, как мы познакомились, и что вместе в детстве вытворяли. То принялся перебирать своих девиц чуть ли не с восьмого класса. А потом вдруг на полуслове замолчал.

–О чем задумался?

–Стас, ты знаешь, а она ведь сама ко мне знакомиться подошла. Я же когда ее увидел, сразу понял, что штучка непростая. Примерялся еще, фразочки поинтересней выбирал, а она подошла сама …

–Жень, ты мне сегодня все истории с середины рассказываешь. Кто это она?

–Марина.

–А она как то объяснила свою инициативу?

– Сказала, типа, брюнетов любит…

–Ты последний брюнет в этом городе?

–Нет, конечно. Как было дело. Зашел я на днях в одно теплое местечко кофе глотнуть. Сел за столик и сразу ее заметил, рассматривать начал, придумывать, как бы подкатить. А она вдруг встает, сама ко мне подходит, за мой столик садиться, смотрит на меня и говорит: «Черненький! Как уголек! Мне нужен такой черненький!» Про что еще она могла это сказать?

– Наверное, про цвет волос. Но какая она странная. И зачем ты только с ней связался.

–Ой ой ой! Ты бы и сам с ней с удовольствием связался, если бы первый встретил – Женька подмигнул мне – ладно, пора по домам. Завтра трудный день.

– И то верно. Пойдем.

Мы расплатились, вышли из бара и расстались.

Утром часов в десять я попробовал набрать Женю, но его номер не отвечал. А в два часа мне уже позвонил Кирюша и пожаловался, что мой друг так и не пришел за ключами. У меня все внутри похолодело от дурного предчувствия. С трудом отпросившись, я побежал в сторону Женькиного дома, благо от моей работы он жил недалеко. Но уже метров за 50 до своей цели я понял, что опоздал. На месте окна комнаты Жениной квартиры зияла черная дыра. Пожар! Господи, жив ли ты, братишка?! Я попробовал еще раз набрать Женьку – номер не отвечал, тогда я набрал номер Жениной мамы, Ольги Ильиничны. Она ответила только с третьего раза:

–Привет, Стас. Женя в ожоговом центре. Его уже прооперировали и определили в бокс. Прогноз не очень хороший, 40 процентов тела обожжено… Я тебе сейчас скину адрес, если хочешь – приезжай.

Получив адрес больницы, я быстро поймал машину и через 15 минут стоял у входа в ожоговый центр. К Жене меня не пустили, но ко мне спустилась Ольга Ильинична. Мы вышли на улицу, она закурила, помолчала и спросила:

–Стас, а кто такая Марина?

От неожиданности я выронил свою сигарету.

–Девушка Женина. Была. Они поругались.

–Я в курсе, как Женя ругается с девушками. Сильно обидел?

–Сильно. А почему вы спрашиваете, теть Оль?

–Он в бреду ее сейчас вспоминал. Повторял «Марина, не надо».

–Думаете поджог?

–Не знаю. Пожарник на месте сказал, что полностью выгорела только комната, где спал Женя, остальную квартиру огонь практически не затронул. Сам Женя как-то умудрился выбраться в коридор, но там на него упала этажерка… горящая. Почему в коридоре загорелась только эта этажерка, тоже не понятно. В причинах пожара еще будут разбираться. Вроде как, изначально окно в комнате загорелось. Но откуда там взяться огню? Свечей Женя не держит, в квартире не курит. Или уже начал?

–Да что вы, теть Оль? Он же ненавидит, когда в помещении табаком пахнет. Сам не курит и никому не дает.

– Я знаю своего сына, он не подарок. Может, довел девушку до ручки?

– Да ну, нет. Конечно, она злится на него, но чтоб поджечь…

Мы докурили и вернулись в холл больницы. К нам сразу подошел мужчина в хирургическом костюме и протянул мне руку.

–Николай Викторович. Вы Стас?

–Да.

–Женя про вас спрашивал.

–А мне можно к нему пройти?

– Пока нет. В реанимацию посетителей не пускают. Для Ольги Ильиничны сделали исключение, как для врача.

Это хорошо. Хорошо, что хоть мама будет рядом с братишкой постоянно.

–Ольга Ильинична, прогноз у Жени неплохой, жить он будет. Но вы должны понимать, что его реабилитация потребует серьезных вложений…

Господи, я слышал уже это слово! Марина! но за что же так жестоко?!

– … поражение мягких тканей, местами очень глубокое, скорее всего не удастся избежать образования коллоидных рубцов. Левую сторону тела придется серьезно лечить. И лицо…

Только не лицо! Женька не переживет, если пострадало его лицо!

–… там тоже серьезные ожоги. Вы же понимаете, это косметологические операции. Не одна, несколько.

Ольга Ильинична ответила спокойно:

–Не переживайте, Николай Викторович. Мы найдем денег столько, сколько потребуется.