Как я не стала ведьмой

–Но вы же не слышали, как женщина звала Глеба. А она слышала… – парень смотрел на меня с надеждой – Может это значит, что как-то по-особому звали?

–Я вообще глуховат. А когда делом занят, ничего вокруг не вижу и не слышу, вон, Томка подтвердит, а тогда я натуру искал. Так что, мог не услышать. Ты не заморачивайся.

–Да, ты не переживай.

Я попыталась успокоить мальчишку.

–Так просто совпало. Зато ты учительницу свою нашел…

Фраза получилось идиотской, я окончательно расстроилась и почувствовала себя неловко. Миша, взял меня за руку и потянул в сторону.

–Парень, мы пойдем. Нам еще снимать… Ты не раскисай.

–Постойте!

Глеб подбежал ко мне.

–Дайте мне свой телефон, пожалуйста! Ну, вдруг…

Что вдруг, я не понимала, но отказать не смогла.

–И ты мне тогда тоже свой дай. На всякий случай.

Мне очень хотелось хоть как-то поддержать парнишку. Мы обменялись телефонами и расстались.

Съемка прошла напряженно. Точнее, для меня она быстро закончилась. Я постоянно задумывалась, помощник из меня был никакой, и Мишка скоро меня выгнал.

–Том, иди домой. Что-то ты сильно заморочилась этой историей. Ты что, правда тогда слышала, как кто-то Глеба звал?

–Да почти все время слышала, пока мы тут были. Я думала, что ты тоже слышишь. Миш, прости, видно от меня сегодня толку не будет. Я, конечно же, во все это не верю, но как-то мне не по себе. И мальчишку жаль. Пойду я…

–А нечего себя вести, как урод! Мне его совсем не жалко. А ты особо про эту историю лучше не думай. Просто вот такое у нас получилось приключение. И все.

Домой я пришла раньше обычного, и решила заняться уборкой, раз уж так рано вернулась. Потом мне позвонила давняя подруга, потом мама, потом мой кот Бармалей разбил цветочный горшок. Короче, ближе к ночи я уже почти не думала о Глебе и его учительнице.

А ночью мне приснился сон. У меня в комнате стояла женщина с серьезным и спокойным взглядом. Я вспомнила ее имя, Тамара Ивановна, моя тезка. У нее в руках был странный предмет, похожий на деревянный ящичек. Она показала мне на такой же ящичек у меня в руках и сказала.

–Теперь разговаривать с тобой будем. Мне разрешили. Ты Глеба моего не обижай. У него кроме меня и нет никого. Он хороший. Просто его любили мало в жизни. Пусть опять рисовать начнет, он хорошо рисует.

Я растерялась. Я буду разговаривать с этой умершей женщиной? В принципе, приятной, но абсолютно мне чужой. Но зачем?

– А почему вы напрямую с Глебом не говорите? Он так расстроился, что вы… ушли.

–Не разрешили.

Тамара Ивановна вздохнула и сразу погрустнела.

–Он очень плохо ко многим умершим отнесся, неуважительно, поэтому не разрешили, не будет он меня слышать. А ты меня услышала.

Ах, вот оно что… Тамара Ивановна посмотрела на меня серьезно.

–Будешь Глебу моему помогать? Будешь мои слова передавать?

Мне было жалко парня, и я ответила просто:

–Буду.

– Спасибо тебе, Тамара. Я тебя тоже не забуду, не думай, буду помогать, как смогу. А Глебу скажи, чтоб портрет мой нарисовал и принес мне. У него хорошо получиться.

–Передам. А как же я вас опять услышу?

–А как тогда услышала…

Я проснулась и села в кровати. Значит, это правда. И значит, теперь я буду передавать вести от умершей учительницы Тамары Ивановны ее ученику Глебу. Удивительно, но мне совсем не было страшно. Даже стало интересно, как будет развиваться эта история.

Утром я позвонила Глебу и рассказала свой сон. И услышала в трубке тяжелый вздох.

– Я же не знал. Пацаны тоже так делали… Да я ничего такого ввиду не имел, ну сел пару раз на могилу, что такого? Мы просто прикалывались. Ну, я не знал! Честно…

Мне не хотелось учить его жизни. Кто я такая, в конце концов, чтоб ему выговаривать? У меня было счастливое детство с родителями, бабушками-дедушками, тетями-дядями, мной занимались. А его покинул единственный человек, которому он был небезразличен, когда он совсем ребенком был. Его уже жизнь наказала.

–Глеб, давай так поступим, ты как портрет нарисуешь, позвони мне, и мы вместе его отвезем Тамаре Ивановне.

–Да, хорошо. Я быстро нарисую! Спасибо вам огромное, что согласились ну… помогать нам.

–Пожалуйста. Тогда жду твоего звонка.

Он перезвонил через неделю. Голос в трубке дрожал от волнения.

–Добрый день, Тамара. Я нарисовал портрет Тамары… Ивановны. Мы поедем к ней?

По-моему, он ожидал, что я откажусь. Но мне самой было интересно, что из этой затеи выйдет.

–Добрый день, Глеб. Замечательно. Конечно, поедем. Если ты свободен, то можно было бы и завтра съездить.

–Давайте завтра! А она вам больше не снилась?

–Нет.

–И мне не снилась… Тогда завтра я вас жду у входа на кладбище.

–Хорошо, до встречи.

День выдался солнечным. Глеб стоял у кладбищенских ворот в обычных джинсах и куртке, без готической раскраски. В таком виде он выглядел совсем молодым и даже симпатичным. Мы поздоровались и пошли в сторону могилы. Молодой человек прижимал к груди портрет, завернутый мешковину.

– Тамара, я хотел вам еще раз спасибо сказать… что вы согласились помогать мне… нам.

– Да не за что. Ты, главное, не огорчай больше свою учительницу. А то она расстроилась, что не сможет сама с тобой говорить.