Как я нечаянно написала книгу

Когда они уехали, я убрала со стола. Начала было читать книгу про греческую мифологию, которую мне посоветовала Лидвин, но никак не могла сосредоточиться. Проверила айфон. Потом вымыла голову. Заплела уйму мелких косичек и высушила волосы на солнце. Сходила в магазин, купила открытку для Лидвин, но не знала, о чем ей написать. Расплела косички – получились замечательные кудряшки. Перед зеркалом я попробовала соорудить высокую прическу. Диркье говорила, что мне надо попробовать, только вот ничего не вышло. Я перехватила волосы резинкой. Снова проверила айфон. Одиннадцать часов, они вернутся около трех. Я легла на кровать и уснула. А проснувшись, никак не могла сообразить, где я и какой сегодня день. Выпила стакан колы, еще раз сходила в магазин – за помидорами, сыром и спагетти, а заодно прихватила на десерт банку лимонного мороженого. Потом опять засела за греков, но через пять минут бросила. Сыграла на айфоне в судоку. Час дня, жарко, голова чесалась. Я распустила волосы, сунула голову под холодную воду.

И вдруг поняла, чего мне хочется. В одиночку вообще-то нельзя, папа боится моря, но надо. Я послала папе сообщение, что иду в Мидсланд. Надела бикини, поверх – майку, оставила айфон на столе, заперла вагончик, сунула ключ под цветочный горшок. А потом со всех ног помчалась в шлепанцах по ракушечной дорожке к морю. В дюнах спрятала шлепанцы за кустом и босиком побежала дальше по горячему песку. Травинки щекотали между пальцами. На середине береговой дюны пришлось ненадолго остановиться и перевести дух, а добравшись до самого верха, я постояла там, сняла майку. И – ринулась вниз, почти полетела, пока меня не затормозил мягкий песчаный пляж. Был отлив, до моря очень далеко. Я опять помчалась, по твердому волнистому песку. Подошвы болели. Я вбежала в море. Холодная вода обхватила щиколотки и икры, но я знала: это ощущение скоро пройдет. Вошла в воду по колено и навзничь упала в волны. Хватая ртом воздух и размахивая руками и ногами, чтобы привыкнуть к холоду. Сердце билось часто-часто. Папа нипочем не догадается, что я одна полезла в воду, но все-таки. Я не знала, когда начнется прилив, и потому осталась неподалеку от пляжа. Нет, я не собираюсь устраивать тут dramatic turning point – я, мол, почти утонула и была выброшена волнами на берег, а потом очнулась в больнице, где папа и Диркье вместе сидели у моей койки.

Я качалась на волнах, холодная вода играла моими волосами, заливалась в уши, плескала на лицо. Соль щекотала и свербела в носу и в глазах. Временами большая волна шлепала меня о твердое дно. Мысли успокоились. Прибой дочиста отмыл меня, кожу покалывало, легкие были полностью открыты. Когда от волн и яркого солнца начала кружиться голова, я выбралась из воды. Совершенно спокойная и отдохнувшая снова пошла к дюне, по холодной ряби и горячему рассыпчатому песку. Майка так и лежала под кустом. Шлепанцы тоже были на месте. В два часа я вернулась к вагончику. В айфоне только короткое сообщение от папы: «О’кей». Вот теперь надо действовать не откладывая, иначе я больше не выдержу.

41

Я стояла в тени, прислонясь спиной к дереву. Отыскала номер Диркье. Теперь главное – не раздумывать.

– Привет, Катинка! – К счастью, она ответила.

– Да, это Катинка, – сказала я.

Хорошее начало.

– Вообще-то я сама не знаю, зачем звоню, – сказала я и попробовала снова оживить морское ощущение. Да знала я, знала, зачем звоню.

– Оно и необязательно, – сказала она.

Мы помолчали, потом обе разом спросили:

– Как дела?

– Сперва ты, – сказала она.

– Нет, ты.

Тишина.

– У меня есть время, – сказала она.

– Дело в маме, – сказала я. Вот так текст. – Мне ее не хватает, – прошептала я. – Впервые.

– Пожалуй, я понимаю, – ответила она.

Опять тишина.

Я вдруг поняла, что́ люди имеют в виду, когда говорят, что обливаются по́том. Пот капал наземь. И все-таки тишина меня не раздражала.

– Я видела ее, на старом видео, – сказала я.

– Да, твой папа говорил.

Значит, они это обсуждали.

– Хочешь увидеть ее? – Странный вопрос, я сама не знала, зачем его задала.

– А ты вправду этого хочешь? – спросила она.

– Да, – сказала я. – Вправду.

Я села на землю.

– Хорошо бы ты была здесь, – сказала я. Слезы капали на майку.

И тут я вдруг все отчетливо поняла. Диркье должна узнать, какой была моя мама. Должна увидеть маму на видео, вместе со мной. И чемодан с платьями, на чердаке, я ей покажу. И красное платье в белый горошек.

42

Мама умерла, но вернулась ко мне. Благодаря видео и благодаря Диркье. Мама вернулась ко мне, и этого достаточно. Ей не нужно кормить меня, не нужно ничему меня учить. Для этого я кого-нибудь найду, даже нескольких, тут я мастерица, поверьте мне на слово. А мама просто должна быть. И она есть. Она со мной.