Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Он от света млеет невиданной ему души и словно крот в слепую верит,

Что настигнет край, что полетит,

Но роет, роет и беспечно в тиши глубинной сник.

*

26.07.2014

Рисовал тебя небесными телами, на руках остались шрамы, все измалёваны холсты,

Безостановочною былью вселенский трепет я цежу, и где бы ни был, всюду оказывался первым,

Но в тот же миг без следа простывал и вновь являлся тут.

Так откуда и кому же знать, чему здесь прослывать, если всё представ заветным не перестаёт в забвении скитаться, а плетущаяся явь узлами не полнится, она испытывает грань, довлея всё в неё, и лишь тому дано пробиться, что за край прольётся светлым самородком вздымающим самим себя, избавившись от карнавала, что прячет лик невольною истомой.

Да вот азарт не скрыть глаз суетных, пропащих в отдаляющейся бездне и таких знакомых.

*

26.07.2014

Я видел рои плотоядной саранчи, видел серые небеса объятые облачным пламенем, где уже никто не кричит, где сама жизнь обезглавлена, и это лишь миг, который прослыл озаглавленным.

Всё заведомо предопределённое обречено без вести пропадать в чертогах зашторенных.

*

27.07.2014

Он рос, был неприметен, как все в округе дети, но до глубины спокоен, пронизан впечатлением, и в том незримом одиноком взоре исходящем вопрошал: «Откуда это всё?»

Быт, ремесло, тенета местных сплетен, всё вяжется веретеном, а в недрах потаённых взрастало нечто непомерное, несметное.

Шли годы, караваны, шла эпоха, шаг за шагом шёл и он.

Мерками мирскими немногим за двадцатый перевалило, но чувство зиждется внутри, что кто-то одинок и чего-то в миро этом нет.

В один прекрасный миг довелось вина испить ему, но не людского, – цветов солнцем обожжённых лоз. Небо в этот день ожило, плоть его налив, дыханием ветров извившись, соком райским пролилось.

Что же это было? Во мне ожило то, о чём старцы воспевали горбя спины под собственною ношей, покоряясь тому, чему неверностью клялись. Неведомостью льющей озаренный юноша восклицал: «Ну что же вы слепцы, он плотью вашей зреет, а вы всё метите да мимо бьёте!»

Но не было тех вокруг него, кто слышать его мог, а он зрел, и дозревая, в ремесле достиг высот, лишь вино небес вкушая, провожал годом за год.

Жизнь плоть его водила к тридцати оборотам вокруг солнца, а вокруг всё также никого, с кем бы видеть зрячий мог,

Да ни разу он себя не предостерёг о том и ринулся вдаль, путь не стесняя, вслух прорицая: «Весь мир это дом».

Так на воду ступив, каждым шорохом легенды сложив, бродит воля его и сейчас за твоим окном, в умах укутанных сукном, что подобно праща, вертит и зашвыривает их куда подальше от сути.

О, глупцы, не все воскресают! Вы бережёте то, что века насквозь прорезая давно объято пеленой.

Ему лунный лик светом плескал умывая глаза в ту ночь, когда на горе покинутый прочь длани свои раскрывал извитые гвоздями, звёздам мерцающим шепча: «Вы одиноки, как и я».

Плоть изнемогла в страстных мучениях, пусть и бога пасынка, когда толпа крови святой испив в безумном отпущении, божественною участью так и не прониклась, жизнь не запечатлённую собой несла, где в ночь грядущую безликий под лунным сеянием в вечность остывающую душу вмещал.

*

28.07.2014

Давай поглядим на твои ладони, давай вложим туда гроздь винограда,

И будем смотреть, как она тонет, как издаёт звуки всплесков винных глубин,

А солнце вышлет знак душевному аромату, чтоб тот воспарил испуская эссенцию любви,

Отблесками на шероховатости бархата, где потаённой украдкой восстали пределы мерил,

Словно прозрачное цунами с оттенком виноградным в душистом блаженстве скитальца утопив.

*

29.07.2014

Некто, как-то раз спустившись в Аид, не узрел отличий между миром сплошь людским и мраком полыхающим,

И от любопытства для воззрений полноты оставалось рай постичь, забравшись на Олимп,

Но и там всё было тесным, сжатым и плотским, немного замкнутым и грустным.

Да как же быть мне неуместным и льстить себе сгорбившись от ноши, как те, что были там и здесь, повосхвалявшись сим?

Миг внезапный сакральным лепетом взошедший, невольно всё это отпустил,

И похоже, взяв одним разом вместе, то, что было впредь известным, в безумстве благодатном уместив, высвободил нечто охватывающее все миры.

*

29.07.2014

Вмещая всё в свои объятия, но тем, что отдавшись тому, утопая в том, будучи объятым этим. Амбивалентные объятия, но не разделённые, неотъемлемые ничем и не от чего. Равносильно поглощающая обоюдность.

*

30.07.2014

В безумии найдёшь ты сладость лишь тогда, когда выйдет из сопутствия твой одинокий взгляд,

И увидишь, как искусственны те меры, что рисуют лад, где быть его не может, где мерою предстала лишь та участь, что сплетает шелкопряд, вплетая в мир тебя узором многотонным.

Да будет солнца свет, и даже если я тому совсем не рад, ночью полнолунной на простыне из шёлка в отблесках морских живёт ещё тот взгляд.

*

30.07.2014

Я лаской тебя одарю, о, психея, буду лить поцелуи из грёз, вышлю весточку о непомерных избытках глубин взошедших, распростёртых пред бездной Эллады, до истощения божественных сил, из которых Пифия рифму сплетала, касаясь небесной отрады в порывах подземных стихий.

*

30.07.2014