Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

В скупости порождённых им законов не может и не знает как, куда, можно ли пойти,

За пределы всего сказанного из виданного им выйти, дабы постичь бытия сокровенный тайник,

На гранях сущего крайности, узреть вектор правильный, растущих ввысь вершин,

Ведь только с поверхностей дальних дальние горизонты видны.

Всё, что ниже прикрыто, спрятано в геометрических границах,

Лишь то, что их края постигнет, выпадает, но иногда и возносится ввысь.

*

22.10.2014

Унесёнными птицами в дали наши взгляды стремясь улетали, с серобрюхими воронами ветрам морским покоряясь в игре, с крышек барж касанием малым отталкиваясь покидали постигнутое, за спиной оставив его след,

А чёрный баклан крылья расправив оперение сушит, взобравшись на кнехт, словно государственный герб,

Должно быть ему не знакомо презрение, что таит заточённый собой человек, он и дно повидал, и вздымая вверх размахом порывистым небосвод обнимал,

Ему, что под водою плыть, что в облаках, во все среды проникнув их просторы сечёт, нырком из бездны в бездну, не сдерживая жизни в себе ни малость, ни излишек, не жалеет ни капли, ни крупицы,

Так виднеется его гордая грудь, так глаголет его слегка приподнятый клюв,

И должно быть, так просто бывает, когда мир процветает явленный тобою вокруг.

*

26.10.2014

Загнанный в тупик зверь, да ещё и раненный, вдвойне опасен,

Не ему так хочется, так молвит жизнь, не за него, а им, причём в последней инстанции,

Значит бог воспевает истину,

Блеском в солнечном свету лоснится мех благородный,

Кто бы взрастить его смог, как не тот, что пробивается в толще сквозь залежи окаменелой коры земной в дуновение бездушных ветров?

Каково святилище вечностью мазать, если утроба растягивается и в предельный момент с треском лопается, высвобождая на свет небывалое?

На урода можно любую маску напялить и представить его при параде, но нет в нём рвения вольного, если на лице его пантомима и гримасы, если ими он обнародован,

Хоть убейся, хоть рассыпайся алмазами, не будет больное здоровым, а единый воли плотской порыв общественностью многоразовой, сплочённой сплошь оковами инстинктов под соусом иллюзорных абстракций.

*

30.10.2014

За нами взойдут зеленью поля, пред нами раскинуты просторы,

И если не мы, то кто же сможет, да и как, взрастить из почвы край добротный, богатый и роскошный.

Видать, сейчас в лесах далёких вываливаются ягоды из лап мохнатых, скатываясь по лежбищу мховому,

Их аромат стремится ввысь, ну, а они сами тяготеют к низинам, к морским берегам и лощинам, касаясь сокрытых покровов,

Должно быть, у самого дна горизонты усыпаны ими, но нам не туда, облака уносят с собой взгляд, да и небо несколько шире.

*

1.11.2014

И следа нет, и нет теней, и пепел выжженных полей,

Да если б были здесь секреты, кто б выдал их, как бы уцелел?

Из окон искры рвутся давно притихших этажей, вечером сопутствующим,

Отдаю им мысли и они ведутся, рисуют отмели ночи на тротуарном серебре.

Говорят, изящество это слабости граница, обрамление суицидальных флегм,

Хоть и отражает лишь критерии силы, оттиск её воплощёний.

Кто говорит? Он всё также проходит мимо,

Ни следа нет, ни тени, и только тропы выжжены оконным светом.

Зачем любуется он видом этим?

Затем же, что и слышен треск и хруст мазков портретных,

Притихших в кривизне застывших линий.

*

6.11.2014 – неизвестным компютерщикам:

Выколи свои глаза и вложи их в мои ладони,

Я хочу коснуться тебя изнутри, почувствовать влагу благотворную,

Спросишь: «Зачем?» Отвечу тебе: «Так необходимо».

Ты их выбрасываешь, я закрываю,

Несправедливо, но это равенство размеренной цены,

Не видишь, не видно и мне,

Ты никогда не узришь ничего,

Так поют падающие капли, свисая с моих локтей,

Не видно, не видно,

Но почему чувствуется рвущее плоть бремя?

Почему не ты?

Твои глубины зияют, стервятники уже кружат, прицельно утопая в них,

За что достаётся последнее очарование души ослепшей, рукам шероховатым, мозолями покрытым?

Дело лишь в последовательности, её не испортишь, не изменишь, не исказишь,

Мои ладони возносятся к небесам, твои прикрывают пустые глазницы, в которых видятся адских врат перила.

*

7.11.2014

Поверхности покрыты инеем, изгибов талии утопающих во взгляде замершей тиши,

Кто-то давно о них позабыл, лишь следы касаний остывшие до поры цвета сизого под собою сокрыв,

Они ждут первые проблески зари, что за пределами зримого бьются о край,

Их колыбель бездонную пошатнули, раскачали, а может и вовсе похитили,

Так пролилось избытками всё, что в себе заточило вечности клад,

Необъятностью тьмы безликой возгласы аккумулируя, дабы вырваться светлыми полосами дивными, дабы притаившийся на той же поверхности иней растаял.

*

7.11.2014

Сквозь туман прорастают заборы, он им влагу свою отдаёт,

Конденсируясь у чужого порога на отмели пролегающих мимо чертог, смывает с глаз память долой,

Вот и тусклость фонарная в сумеречной мгле пробивает свой путь,

Ей не зримы те раны, что обнажаются при свете лунном,

А заборы изгибаясь всё прорастают в изгнание, надуваясь конденсатом извне,

Они, развеиваясь парусами, тянут тротуары вдаль, покоряют прилегающую к ним тьму,