Как я стал боевым магом (СИ)

— Оно держит кромку от окончательного разрушения, дабы не смешать Явь, Навь и Славь. Этому некогда.

— Все только и говорят об этой безымянный безликой силе. Что это?

— Безликое? У этого триллионы и триллионы обличий. Безымянное? У этого сотни миллиардов имён. Безвестное? Каждый ощущал дыхание этого и слышал шёпот бессчётных голосов. Каждый несёт в себе частицу этого. Ты потом сам поймёшь, не сейчас. Сейчас тебя должно заботить то конкретное зло, что вторглось в наш мир, что применило против вас ваше же оружие.

— Надо объявить эвакуацию населения, — вмешался Белкин. — Людей нужно выводить из зоны боевых действий.

— Нужно, — кивнула Мара. — Тех что обитают за пределами границ нашей силы.

Богиня взмахнула рукой. В воздухе возник прозрачный макет Новониколаевска. На нём можно было различить дома и улицы. В пределах города засветились разными красками несколько пересекающихся друг с другом кругов, окрашенных разными цветами. Духи оставили свиту и подошли к иллюзорной схеме.

— Это территории, которые мы можем прикрывать от воздействия внешних сил, иначе всех сметут единой волной. Синим обозначена моя земля, зелёным — лесовика, белые контуры вокруг реки, обозначают владения её хозяйки, оранжевый овал — территории охотника, а жёлтые перемешанные кляксы — все остальные.

— Маловато. Это только три четверти. А остальное как? — спросил Белкин.

— Остального осталось немного, — заговорила Топь. — В южной части города сейчас идёт полномасштабное вторжение. Ближайшие войска уничтожены, на переброску сил из других городов нужно время. Сколько времени, полководец? — обратилась она к генералу.

— Что? — опешивши переспросил тот.

— Человек, сколько времени нужно, чтоб полки подошли к городу?

— Самые ближние — сутки.

— Поздно. Не успеют. Да и не смогут без нас ничего.

— А другие боги?

— Они сейчас создают преграды для движения орд чуждых тварей в другие города. Это требует сил.

Я оглядел иллюзорную карту, схожую с теми, что бывают в стратегических играх на компьютере. Маленькие домики серого цвета стояли вперемешку с крохотными деревьями. По тоненьким дорогам ездили машинки. Люди, живущие вдали от окраин, поближе к центру, ещё не узнали об опасности и вели обычную жизнь. А периметр уже замер.

— Товарищ полковник, подскажите, а где дом Анны Игорёвой?

Белкин поднял на меня взгляд, а потом ткнул в западный пригород, расположенный рядом с аэропортом. Он располагался за чертой силы духов, и к тому же был обведён неровной красной линией.

— Это что? — мгновенно севшим голосом спросил я.

— Это зона поражения ядерного удара.

— Но ведь они уничтожили военный аэродром, а не гражданский. Как так?

— У них взлётные полосы общие, — ответил начальник, — а коттедж Игорёвой всего в двух километрах оттуда. Мне жаль.

— Там Аня, Оксана и дед. Они могли выжить?

— Сомневаюсь, — тихо ответил начальник.

В глазах потемнело, пол шатнулся под ногами. Я обвёл ошарашенным взглядом всех присутствующих. Духи равнодушно наблюдали за картой, словно не смерти людей обсуждали, а пересчитывали ущерб на складе с аккумуляторами, впрочем, так оно и было.

Александра, молча сидевшая всё это время, стискивала черепок в косичке. Это превратилось в её новую привычку. Не знаю какие мысли у неё были, но бледное как лист для принтера лицо намекало на сильный стресс.

Фотиди хмуро фотографировала на смартфон карту, делая пометки.

Кузнецов вместе с подоспевшими офицерами помогал унести убитого Марой адъютанта. Его смерть никак не шевельнула струны моей души. Словно он не человек был, а лишь декорация к этому спектаклю. Казалось он сейчас встанет и раскланяется, а остальные начнут хлопать талантливой актёрской игре. Но он был мёртв по-настоящему. Это уподобление бездушной нечисти пугало. Что для нас люди, говорили они. Капля, что падает с ветвей древа мира. Родился, вырос и умер в один короткий миг.

Я снова глянул на карту и стоявших около неё. Одна из берегинь молча смотрела на меня, а увидев, что я заметил её внимание, кивком указала на стол с разложенными там артефактами. Те так и остались лежать, забытые в этой суете. Я не сразу понял что она хочет показать, а когда дошло, рывком бросился вперёд и схватил лучину Мары. Руки схватили медную пластинку, выхватили Иглу и нацарапали на красном металле короткое имя «Аня». Короткий поток силы зажёг кончик лучины и та загорелась слабым дрожащим пламенем, но не гасла.

Она жива! Жива!

Я схватил красную бархатную скатерть за углы и связал кончики, так что образовался мешок, в котором оказались все плашки и маленькие чурочки идолов. Пригодятся.

— Ты что делаешь? — резко спросил Белкин, обернувшись на шум.

— Спасать их еду.

— Один?

— Если надо, то один.

— Там сейчас ад. Ты не сможешь.

— И что? Мне сидеть сложа руки? Что ждать? Пока само всё решится?

— Я не отпускаю тебя.

— Когда вернусь, напишу рапорт на увольнение.

— Ты не вернёшься.

— Нет, так нет. Но сидеть тоже не буду. Там они ждут помощи.

Я развернулся и зашагал к выходу с мешком в руке, совсем как злой Дед Мороз, которому не налили на утреннике.

— Подожди! — раздался голос Александры.