Как я стал боевым магом (СИ)

Когда из небольшой рощицы нам навстречу выскочила пятерка гомункулов, то Света, не останавливаясь и не раздумывая, начала полосовать их очередями девятимиллиметрового серебра. Существа открыли ответный огонь.

По мне прокатился вал чужой силы, оглушив и пробив барьер. Откуда она, эта сила? Я словно в забытьи глядел на падающую на колени девушку, которая с безумным взором хрипела проклятья и продолжала стрелять. У вампиров кровь, оказывается такая же красная, как у обычных людей. Пули достали сквозь ослабший щит не только её, но и меня. Тоже самое плечо, в которое я уже был до этого ранен, обжёг укус чуждого всему человечеству заклинания, наложенный на стальную пулю.

Серебро Светланиного оружия всё же подкосило стражников. А мои фокусные импульсы смогли добить. Но и только.

Вампирша скребла снег и ползла вперед, оставляя за собой кровавые полосы. Ползла к взмывающему из сугроба огромному черному цветку не то тюльпана, не то ландыша, свесившемуся с трехметрового облака густой тьмы вниз. Ползла бросив оружие, прижимая одну руку к животу. Тьма шевелилась и текла в пространстве. Она не принадлежала этому миру. Она поднимала над нашей землёй смертоносный цветок, подхватив его кольцами дыма.

Здоровый, с человека размером, бутон раскрылся. Из-за кромки лепестков выглянуло месиво из больших черных полупрозрачных икринок с точками непроницаемого мрака внутри. Мне показалось, что они смотрели на меня, как глаза диковинного моллюски. Следом за икрой полезли тонкие как прутики многочисленные щупальца. Они свисали до самой земли, порой скручиваясь в спиральки словно усики винограда, что цепляется побегами за всё подряд.

Все удары, которые я смог нанести, растаяли в этой тьме. Ни фокусный импульс, ни пирокинез, ни какое другое заклинание не навредила этому созданию.

— Я помогу, — шепнул Полоз, — помниш-ш-шь как раньш-ш-ше?

— К черту помощь!

— Сдерж-ж-жу боль…

Я достал из ножен Иглу, колдовской кинжал, на конце которого была смерть Кощеева. В голове многократно отразившись эхом слова: «Не только для сына Чернобога этот кинжал несет смерть».

Я выпрямился и шагнул. Янтарь на рукояти ножа вспыхнул ослепительным оранжевым светом, а по лезвию потекли сияющие золотым блеском всполохи, складываясь в надписи. Не иероглифы, не руны, нет — глаголица. В мозгу отразился смысл. «И для смерти есть смерть».

Существо нервно дернулось. По пространству прокатилась ещё одна волна магии, подкосив стоящие рядом берёзки. А потом поднялся ветер. Ураганный, режущий острыми снежинками кожу и глаза, ревущий как турбина реактивного самолета.

Я прищурился и выставил вперед клинок и через силу пошёл вперед. Лезвие резало колдовскую бурю, как ножницы ткань, давая мне возможность приблизиться. Когда остался шаг, тварь поплыла по воздуху, норовя убежать. Я сделал рывок и вцепился рукой в одно из щупалец. На удивление, оно оказалось не скользким и не холодным. Упругая, как надувной мяч субстанция не имела своей температуры, но не холодила руку. Так можно прикасаться на морозе к пенопласту и не чувствовать холода.

Я был слишком тяжелый для твари и она не могла взлететь, зато смогла поволочь по снегу за собой. Чёрный цветок протащил меня метров тридцать, прежде чем я ухватился за уперся березы. Тварь молча задергалась. Я уронил нож в снег, зато держал сущность обоими руками, прижавшись к стволу грудью. Жесткая кора поцарапала щеку.

— Ненавижу, — раздался тихий голос рядом.

Мимо шатаясь прошла Светлана. В облепленных кровавым снегом руках она держала Иглу. Девушка подошла в упор и, заорав «Сдохни!», воткнула в лепестки клинок. По монстру прошлась золотистая рябь. Из раны посыпались желтые искры.

Чудовище закрутилось и ударило вампиршу щупальцами, так что та отлетела на десяток метров. Монстр упал в сугроб. Одно из тоненьких щупалец судорожно обвилось вокруг рукояти ножа, торчащего из его бока. А потом цветок пополз снегу, словно его тащили волоком на тросах.

Оно уползало. Уползало, роняя золотые искры и испуская чёрный дым. Что сверкнуло. А потом мир вспыхнул. Сущность обволок яркий белый шар в котором угадывались контуры человека. Сияющий витязь схватил зачарованный нож и стал снова и снова наносить удары.

Я сбился со счёта, когда по миру прокатилась ещё одна волна заклинаний, предсмертная, судорожная. Она заставила сказочного витязя растаять как туман. Она отдалась дикой болью в моей голове. Она заставила корчиться выпавшего из кармана на снег змея.

Я упал на колено, через силу обернувшись.

Над окровавленной Светой кричала отболи, схватившись за голову, Анна. Неподалеку от неё медленно оседала на снег Александра. Из её рук выпал старинный пистолет. Я провалился во тьму, куда хотело затащить всех за собой то создание чужого мира перед смертью.

Сколько там был — не помню. Но когда снова приблизился к той грани, что отделяет явь и навь, то услышал треск огня, надсадный плач и протяжную тоскливую мелодию невероятной красоты. Эти звуки заставили меня сделать усилие и открыть глаза.

Вокруг была ночь, а впереди полыхал огромный жаркий костер.