Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой

Иногда, несмотря на наши лучшие намерения, мы падаем лицом в клише. И вот в час ночи я сижу в баре под названием «Сьюзи Вонг», наблюдая за голыми тайскими женщинами, покрашенными флуоресцентными красками и проделывающими с шарами для пинг-понга такие вещи, которые, честно говоря, никогда не приходили мне в голову.

Я говорил себе, что не позволю этому случиться, но одно привело к другому, и вот я здесь. Я хотел бы думать, что виноват мой друг Скотт. Он живет в Бангкоке и должен был знать наперед. Но правда заключается в том, что уже на подлете сюда у меня был намек на неприятности, которые ждут впереди.

Моим соседом был Ник, предприниматель, который курсирует между Нью-Йорком и Бангкоком, где он задействован во всех видах бизнеса. Он носит шорты и сандалии, у него дикая, непослушная борода. Ник знает много вещей о Таиланде, и он готов поделиться ими всеми со мной в течение семнадцати часов полета. Я избавлю вас от полной версии и расскажу основные моменты.

Ник о муай тай, или кикбоксинге: «Не сидите в передних рядах. Это для туристов. Кроме того, вы будете получать брызги крови на лицо. Сядьте на галерку».

Ник о тайском деловом костюме: «Это то, что я ношу для деловых встреч. Шорты. Но никогда — майку. Я сделал эту ошибку один раз. Тайцы не любят волосатых подмышек. Это плохо для бизнеса».

Ник о тайских обычаях знакомства: «Не все тайские девушки доступны. Большинство, но не все. В случае правильной девушки из высшего класса, вам, возможно, придется подкатить к ней раз тридцать, прежде чем вы сможете получить ее».

Девушки на сцене в «Сьюзи Вонг» уходят на перерыв. Скотт воспользовался преимуществом передышки, чтобы поделиться со мной своей теорией о сексе. Для того чтобы он произошел, три элемента должны совпасть идеально: метод, мотив и возможность. Для мужчины среднего возраста с избыточным весом вероятность такого совпадения примерно столь же велика, как Земля, Луна и Солнце, выстроившиеся для полного солнечного затмения. Впрочем, в Бангкоке неуловимый третий элемент — возможность — есть всегда благодаря алхимии международных валютных курсов и тайской вседозволенности. Я киваю в знак согласия и рассматриваю толпу. Клиенты в «Сьюзи Вонг» состоят почти полностью из мужчин среднего возраста с бокалами пива в руках. Я сразу вспоминаю канадских крыс. Как вы помните, в 1950 годах канадские психологи имплантировали электроды глубоко в мозги крыс и подключили электроды к рычагам, которые крысы могли нажать, чтобы стимулировать центр удовольствия в своем мозге.

Крысы нажимали на рычаг до двух тысяч раз в час. Они прекратили почти все нормальное поведение, перестали даже есть.

Это в значительной степени описывает жизнь иностранного человека, живущего в Бангкоке. За исключением того, что вместо рычага они достают из своих бумажников несколько батов. Тот же принцип. То же самое бессмысленное подчинение центров удовольствия. Тем не менее, если удовольствие было путем к счастью, тогда фаранг, иностранец, в Таиланде мог бы достичь блаженства, равно как и канадские крысы. Тем не менее ни один не достиг. Счастье больше животного удовольствия.

На первый взгляд тайская вседозволенность выглядит как голландская. Но они разные. Голландская вседозволенность представляет собой систему, которой голландцы гордятся и даже объясняют в видео, которые они показывают потенциальным иммигрантам. Взгляните, голландцы говорят. Это то, как мы живем. Ты справишься с этим? Тайцы ничего подобного не говорят. Они просто понимают человеческие побуждения, эротические и денежные, и работают с ними. Канадский писатель Монт Редмонд объяснил это лучше всего, написав, что, в Таиланде «все, что достаточно велико, чтобы быть положенным под сукно, автоматически считается мебелью». Тайцам мебель может не нравиться, и тогда они будут постоянно натыкаться на нее, но продолжат отрицать ее существование.

В Бангкоке апокрифические рассказы в изобилии. Предостерегающие статьи. Как и тот, который я слышал о молодом репортере уважаемой британской газеты. Он погрузился так глубоко в порочный мир Бангкока, что больше не мог выполнять свои обязанности и его отозвали в Лондон. Это была своего рода медицинская эвакуация, хотя и не в обычном смысле этого слова. Эвакуированный страдает от избытка удовольствия, а не боли.

Они называются «секспаты», говорит мне Скотт. Синтез слов «секс» и «экспат». Секспата легко опознавать по загорелому лицу, огромному пивному животу, и, как правило, неопрятному внешнему виду. Секспат знает, что пока бумажник находится в хорошей форме, остальная часть его может расплываться как угодно.

— Это действительно очень пафосно, — говорит Скотт.