Как я стала бандиткой

Юля была, как я уже сказала, тихой, но очень упрямой. Едва слышным голосом она наотрез отказалась признавать свою вину, вспомнила пионеров-героев, которые даже под пытками не раскрывали тайны нашей армии фашистам во время войны, и твердо пообещала поступить так же, как и они, хоть ее режь.

Передо мной же опять встал вопрос: со свойственным мне миролюбием я была готова признать свою несуществующую вину, но после высказанной решимости Юли не отступать и не отдавать врагу ни пяди родной земли поняла, что не смогу.

«Настоящие бандитки!» – кричала на нас мама Ивановой, а я отметила, что слышу это в своей жизни второй раз, и приготовилась к тому, что сейчас нас с Юлькой исключат из пионеров, что было бы настоящим позором.

Но из пионеров нас не исключили, потому что пришла директор школы и позвала нескольких девочек к себе для доверительной беседы о раннем курении.

Девочки пока еще курить не начали, но именно после этой беседы, как мне кажется, твердо решили обязательно начать. Пусть ценой тошноты и зеленого цвета лица, пусть ценой головной боли и ужасного запаха изо рта – главное было выполнить как можно больше из того, в чем нас всех обвинили.

Иванову, правда, бить мы не стали. Хотя хотелось, конечно, что уж скрывать.

Она потом ушла из нашего класса. Кажется, в новой школе у нее отношения тоже как-то не сложились.

Уж не знаю, били ее там или нет…

Но самое удивительное, что потом, много лет спустя, меня и в третий раз обвинили в том, что я кого-то побила.

На этот раз уже это был очень худой взрослый соседский дяденька с седыми волосами, впалыми щеками и глазами навыкате. Он почему-то пытался вселиться к нам в квартиру и забрать себе все наши книги, картины, старые серебряные ложки и даже крошки со стола. А когда у него это все не получилось, очень на нас обиделся.

Перед ним – я уж и думать не стала – извинилась сразу же. Мало ли, что там может взбрести обиженным дяденькам в голову. Уж лучше извиниться от греха и держаться потом подальше.

Дяденька меня, конечно, не простил, стал по всему городу развешивать объявления о том, что я – настоящая бандитка, а со мной стал стараться нигде не встречаться. Думаю, он просто испугался. Наверное, почувствовал, что я уже готова проявить все свое миролюбие и побить его по-настоящему.

Но я этого даже и не успела, потому что он внезапно умер.

Кажется, это было летом. Примерно 21 июля. Но к этому я уж точно не имею никакого отношения. Дай бог ему на том свете спокойствия.

И жалко, конечно, что он умер – мог бы ведь и пожить еще некоторое время.

Да, видно, не смог.