Как я тебя... ненавижу (СИ)

Мне самой интересно, что со мной происходит. Что мне делать с Лариской и ее сестрой. Я совершенно запуталась, в какой-то момент мне даже захотелось пойти и рассказать все Андрею Владимировичу. Нет, нельзя. Он тут же обратится в службу опеки, и они заберут не только девочек, но и меня. От этой мысли меня бросило в холод. Нет, нужно придумать иной выход, но какой? Захотелось плакать, волна одиночества накатила с новой силой. Все будет хорошо, я что–нибудь придумаю. Обязательно. Так, успокаивая себя, я взялась за уроки.

8 Глава. Я всего лишь приютила двух девочек и понеслось...

Уже неделю живу как на пороховой бочке, в ожидании, когда она, наконец, взорвется. Вру Иринке, Ромке, Андрею Владимировичу, и так по кругу. Уже, честно, тошнит от этого вранья. Сколько так еще может продолжаться? Честно, не знаю, но мои нервы уже на пределе. Как бы самой не запутаться в собственной лжи.

Звонок в дверь, в этой квартире это редкость. Я никогда не видела, чтобы к Андрею Владимировичу кто-то приходил (есть ли у него вообще друзья?) Ко мне же могла заглянуть только Иринка, но после того случая в кабинете она и в школе на уроках биологии старается как можно меньше привлекать внимания, не то, что в гости зайти. Поэтому я с некой опаской шла к двери, впрочем, не зря.

- Здравствуй, Камилла, – от ее голоса у меня по спине поползли мурашки.

В дверях стояла она, мой ночной кошмар – Людмила Кирилловна. Меня передернуло. Я-то надеялась, что больше ее никогда не увижу. Наивная.

- Здравствуйте, - сквозь зубы процедила я.

- Здравствуйте, Людмила Кирилловна, - услышала я голос Андрея Владимировича.

Мне тут же захотелось спрятаться за его спиной, как маленькому ребенку.

- Здравствуйте, Андрей Владимирович, можно войти? – на ее лице расцвела улыбка.

- Конечно.

Разувшись и оставшись, как всегда, в строгом костюме, идеальном до тошноты, она холодным взглядом осмотрела квартиру.

- Вы пришли узнать, как живет Камилла? – невозмутимо спросил опекун.

- Не только за этим, - ответила она.

- Готов провести для Вас экскурсию, - он приглашающим жестом пропустил ее вглубь квартиры.

Я же, поборов желание закрыться в ванной или туалете, поплелась за ними.

Через десять минут, когда все комнаты, включая и мою, были осмотрены, проверено наличие горячей воды в ванной и еды в холодильнике, Людмила Кирилловна взялась за меня.

- Присаживайся, Камилла, я хочу с тобой поговорить. Наедине.

Андрей Владимирович послушно вышел из гостиной, ободряюще мне улыбнувшись. Стараясь не показать, насколько неприятно мне ее общество, я села на диван перед ней.

- Как твоя учеба? – спросила она.

- Спасибо, хорошо, - ответила я.

Странно, ведь моя учеба никогда не вызывала опасений. Даже в той, так сказать, школе, при детском доме, я умудрялась получать отличные отметки. Что, она думала, когда я окажусь без ее чуткого присмотра, тут же заброшу учебу, начну пить, курить и трахаться?! Она что-то записала в свой блокнот.

- Ну, а так. В жизни, как отношения с друзьями? Я знаю, что у тебя есть молодой человек, - продолжала расспрашивать она.

Тут я чуть не заскрежетала зубами, но вовремя взяла себя в руки и тем же беспристрастным тоном ответила:

- Все хорошо. Мои друзья были очень рады моему возвращению, как и мой молодой человек.

- Значит, ты всем довольна? – изогнув бровь, спросила она.

- Да.

- А твой опекун?

- В смысле? – не поняла я, куда она клонит.

- Он хорошо с тобой обращается? – пояснила женщина.

- Андрей Владимирович, хороший опекун, - ответила я.

- Знаешь, когда директор решил сделать его твоим опекуном, - самым доверительным тоном произнесла она, – я была против. Сама понимаешь, давать опеку над девушкой не состоящему с ней в родстве мужчине. Какие могут быть последствия…

Поняв ее намек, я тут же покраснела, даже не зная, что ей ответить.

- Как вы сказали, у меня есть молодой человек, и я его люблю, - неприятно было раскрывать этой женщине мою личную жизнь, но если ей придет на ум понаписать каких–либо небылиц про мои отношения с опекуном, будет хуже.

- Хорошо, - согласно кивнула Людмила Кирилловна.

В комнате повисло неловкое молчание. Женщина что-то писала в блокнот, а я нервно теребила край кофты, ожидая, когда "допрос" будет окончен.

– Еще я хотела тебя спросить, - соцработник подняла на меня глаза. - Из приюта около месяца назад сбежали две девочки, и, по совпадению, они жили вместе с тобой в комнате.

Внутри все похолодело: неужели она знает про Лариску и Алину? Нет, бред… она не может ничего знать.

- Лариса и Алина Кропоткины. Ты их не видела? – Людмила Кирилловна, казалось, прожигала меня взглядом.

- Нет, - ответила я, надеясь лишь на то, что не видно, как я перепугалась.

- Ты уверена? - продолжала она меня допрашивать.

- Если вы помните, то в детском доме мы с Ларисой не ладили, зачем им ко мне приходить? Думаю, они даже не знают, где я живу.

- Ну, хорошо, - отступила соцработник. – Я рада, что у тебя все хорошо. Если что-то случится, у тебя есть мой номер. Звони в любое время.

- Конечно, - кивнула я.