Как я тебя... ненавижу (СИ)

- Угу. Иринка сегодня занята, и я отправилась сразу домой, - кивнула я. – Обедать будете?

- Да, - кивнул опекун.

Я накрыла на стол сама, налила себе кружку чая. Минут десять мы провели в полной тишине, и вот когда в моей кружке чая осталось на один глоток, Андрей Владимирович вдруг сказал:

- У Селезневой и Давыдовой сегодня были крупные неприятности.

Я чуть не подавилась остатками чая. Пристально посмотрела на мужчину, стараясь угадать его реакцию на произошедшее в школе.

- Селезнева сама нарвалась, - фыркнула я.

- Да, я слышал, что об этом болтают, - совершенно спокойно ответил он.

Я почувствовала, как к моему лицу прилила кровь, и опустила взгляд, очень внимательно разглядывая дно кружки. Андрей Владимирович был последним человеком, которому я бы все рассказала. Да и вообще, не хотела бы, чтобы он знал. Конечно, он слышал про все, что случилось на вечеринке, хотя не подавал виду. Чертова Селезнева и ее длинный язык. Честно, прибила бы ее сейчас.

- Мне нужно заняться домашним заданием, - скороговоркой выпалила я и, поставив кружку в мойку, собралась выходить на кухни.

- Камилла, - окликнул меня опекун.

Я остановилась в дверях, но не оглянулась.

- Не обращай внимания на то, что говорят, и на Селезневу. Директриса прекрасно знает о репутации и не принимает ее слова всерьез.

Я молча кивнула. Волна стыда накатила с новой силой.

«Андрей Владимирович, пожалуйста, не надо меня жалеть», - взмолилась моя гордость.

- Хорошо, спасибо, - поблагодарила я, стараясь проглотить вставший в горле ком. – Мне действительно нужно делать домашку.

Я зашла в комнату.

«Боже, как я устала от всего!» - меланхолия забирала меня под свое крылышко.

Я просто тупо смотрела в монитор на свою страничку в «Вк», щелкая на «СП»: «все сложно» менялось на «влюблена в» и обратно.

От воспоминаний о той сцене в спальне родителей до сих пор спазмом сводило живот. Чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний, я занялась уроками. Не успела разобраться с первой задачей по алгебре, как в дверь постучали.

«Что случилось?» - насторожилась я.

Андрей Владимирович никогда не заходил ко мне просто так, особенно видя, что я в таком настроении. Но больше стучаться было некому

- Да, войдите, - откликнулась я.

Опекун приоткрыл дверь.

- Что-то произошло? – спросила я.

- Там к тебе пришли, – кивнул мужчина.

- Кто? – спросила я, уже подозревая.

- Парень.

«Ромка», - фыркнуло подсознание.

Первой реакцией было сказать, что меня нет, я в туалете, в душе, на другой планете, но рациональная часть меня укоризненно покачала головой.

«Нет. Хватит! Хватит избегать! Хватит от него бегать! Если не хочешь его видеть, так и скажи ему. Перестань мучить и себя и его».

- Что ему сказать? – спросил учитель, все еще стоя в дверях.

- Я иду, - встала из-за стола.

Вздохнув поглубже, я пошла к входной двери. На лестничной клетке стоял Ромка. Я вышла и закрыла за собой дверь: ни к чему Андрею Владимировичу слышать наш разговор, а он будет очень тяжелым.

- Что ты хотел? – я встаю как можно дальше от него.

- И тебе привет, Камилл, - он не пытается подойти ближе, увидев мои скрещенные на груди руки. - Я тебе звонил, ты не отвечала.

Я киваю.

- «В контакте» меня заблокировала.

Я снова кивнула: к чему отрицать очевидные вещи?

Я хотела казаться спокойной, благо последние дни в школе отточили мою силу воли до совершенства. Я не хотела, чтобы Ромка видел мою боль и то, как я унижена его поступком.

- Но ты не считаешь, что нам надо поговорить? – начал злиться парень.

- Нет. – Отрицательно качаю я головой. – Мне не о чем с тобой говорить.

- Но как? – он, кажется, не ожидал от меня такой категоричности. – Камилла, да ладно тебе. Ничего же не произошло. Я просто был пьян, а она сама ко мне пристала.

Я отвернулась, чтобы скрыть слезы, набежавшие на глаза. Выдержка мне изменяла, а спокойствие таяло с каждой секундой. Я тоже начинала злиться на его глупые оправдания.

- Камилла, я же тебя люблю. Обещаю, больше пить не буду, - Ромка отважился подойти ко мне и положил руки мне на плечи. – Ну, что простишь? Давай сходим куда-нибудь?

Черт! Так просто: «Прости, я больше не буду». Интересно он реально думает, что подарит мне букет цветов, сводит в кафе или кино, и все будет, как раньше? Да я смотреть на него не могу, слышать его не могу. Он чуть не переспал с Селезневой на кровати моих родителей, в моем доме, на моем же празднике!

Я резким движением скинула его ладони с себя:

- Я не знала, что такую подлость можно оправдать алкоголем! Да выпей ты даже всю бутылку! Ты не имел права так поступать!

- Да?! А ты не считаешь, Милка, что сама виновата?! – пошел в оборону парень. – Если бы ты не тряслась так над своей невинностью, ничего бы не было. Я – парень, а не игрушка. Мне секс нужен.

- О, да! Бедненький, несчастный! Словно я не знаю, что ты трахаешься с половиной своих однокурсниц, - фыркнула я.

- А ты меньше монашку разыгрывай! – ощетинился Ромка.

- Да пошел ты! – не выдерживаю я. – Иди трахайся с кем хочешь! Я больше не хочу тебя видеть!

- Вот и пойду! – Ромка сжал кулаки и, резко развернувшись, направился к лифту.