Как я тебя... ненавижу (СИ)

Я напряглась всем телом. Вот тебе и «Доброе утро». Жестокая реальность снова и снова напоминала о себе, ударяя обухом по голове.

- Вряд ли я когда-нибудь захочу, - сдавлено произнесла я, поворачиваясь на спину и всматриваясь в узоры на потолочной плитке, - но я не могу больше бегать от этого. Ведь правда? – Я посмотрела на опекуна.

- Да, - кивнул он, с сочувствием сжимая мою ладонь.

- Тогда мы поедем сегодня, - твердо произношу я и встаю с постели, не оглядываясь, иду в ванную; слезы застилают глаза.

Несколько долгих минут под душем помогают прийти в себя и привести себя в порядок. Захожу на кухню, где уже хозяйничает Андрей. Есть не хочется, скорей, наоборот, меня тошнит, но послушно заталкиваю в себя тост и выпиваю кружку чая.

- Поехали, - коротко бросаю я, выходя из-за стола.

Дорога до телецентра показалась слишком короткой, но я даже была рада этому. Мы вошли в знакомое здание - родители несколько раз брали меня с собой. Мне нравилось ощущение суматохи и беготни, как в муравейнике. А если сильно повезет, то в запутанных длинных коридорах можно было встретить знаменитого актера или певца, который пришел на съемку. Я улыбнулась своим воспоминаниям, но тут же сердце защемила тоска, от которой захотелось плакать. Я до сих пор не верила в реальность всего происходящего, но сейчас, замечая скорбные, сочувствующие лица коллег родителей, которые знали, кто я, все больше понимала - это правда. Дышать стало сложнее, и я потянулась к карману, где лежал ингалятор, про который я почти забыла. Андрей сжал мою руку. Лекарство дало передышку, перед тем как я, постучавшись, вошла в кабинет Бориса Игнатьевича. Опекун зашел вслед за мной и остановился у двери.

- Здравствуйте, Борис Игнатьевич, - поздоровалась я с грузным пятидесятилетним мужчиной, в строгом темно-сером костюме. Мужчина при виде меня встал из-за стола.

- Камилла, дорогая, - вышел он мне навстречу и обнял по-отечески. – Мне очень жаль. Сочувствую. Твои родители были великолепными людьми и профессионалами. Я уже сто тысяч раз пожалел, что послал их в этот чёртов Египет, - с неподдельным сожалением вздохнул мужчина.

- Спасибо, - выдавила я из себя, высвобождаясь из объятий мужчины.

Сказать, что мне приятно было видеть начальника своих родителей, и что отчасти я не винила его в том, что случилось, было бы неправдой. Борис Игнатьевич выпустил меня из своих объятий и подошел к Андрею.

- Вы, наверное, опекун Камиллы, - протянул он руку для знакомства. – Андрей Владимирович, если не ошибаюсь? Приятно познакомиться.

- Да, взаимно, - ответил на приветствие учитель.

С вежливыми приветствиями было покончено, и начальник снова занял свое кресло за столом, кивком предлагая и нам сесть. Я послушно опустилась в кресло, зная, что вряд ли смогу выдержать все, что мне предстоит услышать, на ногах.

- Так, значит. Чтобы вывезти тело твоей матери, - последние слова Борис Игнатьевич прохрипел, а я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, - нужно подписать кое-какие бумаги на разрешение, что со стороны родственников не будет никаких претензий, если в результате транспортировки что-то произойдет с телом.

Он подтолкнул ко мне документы. Я сглотнула, судорожно сжав в пальцах предложенную ручку. Я почти не слышала, что говорил мне Борис Игнатьевич. Слезы, которые я так долго сдерживала, хлынули потоком, угрожая наделать клякс на бумаги.

- Ну, ну, девочка, - протянул мне платок мужчина.

Я взяла, благодарно кивнув, мысленно приказывая себе успокоиться. Ненавижу плакать у кого-то на виду.

«Дура, развела тут сырость», - ругала я себя.

Тут же почувствовала горячую ладонь Андрея на своей спине, она обжигала даже через одежду. Так хотелось прижаться к нему, чтобы почувствовать, что я не одна. Его тихая поддержка помогла, и я, судорожно вздыхая и несколько раз воспользовавшись ингалятором, успокоилась. Не всматриваясь в документы, я поставила свою закорючку.

- И вы, - обратился уже к Андрею начальник родителей, подталкивая те же документы. – Так как Андрей Владимирович является твоим опекуном, - стал объяснять мне мужчина, - его разрешение тоже необходимо.

Я кивнула, полностью погруженная в собственные мысли. Андрей, в отличие от меня, внимательно вчитался в документ, водя ручкой по строчкам.

- Тут строчка про расходы на транспортировку, - посмотрел опекун на Бориса Игнатьевича, приподняв бровь.

- О да, конечно, я возьму на себя все расходы, - с самой милой улыбкой произнес начальник.

Сразу стало понятно, что такая благотворительность не входила в его планы, но коли поймали на «горячем». Меня мало интересовали махинации начальника. Единственное, что меня интересовало, это когда я уже смогу уйти отсюда и…

- А мой отец?! Его не нашли? – спросила я.

- Нет, - покачал головой Борис Игнатьевич. – Но его ищут. И еще, Камилла, когда тело привезут, тебе нужно будет сходить на опознание, но, думаю, в противном случае обойдутся генетической экспертизой.