Как я тебя потеряла

Человек во главе стола снова заговорил, и помещение погрузилось в тишину. Судя по тону, это опять был приказ, и обращался он явно к девушке, потому что она сразу же пошла к нему и встала рядом. Мужчина схватил ее за густые светлые волосы и грубо прижал лицом к столу. Бет дернулась и съежилась, услышав глухой стук, когда лицо ударилось о деревянную поверхность. Звук долетел даже до того места, где она стояла! Человек во главе стола жестом приказал сидевшему рядом с ним парню встать и подойти к девушке сзади. Бет увидела, как черная мантия приоткрывается спереди, а потом ее полы скрывают часть стройного женского тела. Бет знала, что будет дальше, и больше не могла на это смотреть. Она судорожно хватала ртом воздух, слезы текли у нее по щекам. Она развернулась и побежала во тьму.

Глава 54

Дом Кэсси во многом напоминает ее саму – безупречная чистота, ни пятнышка, на пике своей формы. Я не знаю, откуда у нее деньги и никогда не стану об этом спрашивать – узнав детали, я, вероятно, стану соучастницей какого-то преступления. Но каким-то образом она приобрела дом и машину менее чем через год после освобождения. Кэсси гордится тем, что это первое жилье, владелицей которого она стала без помощи мужчины. Хотя я очень сильно сомневаюсь, что она копила свою зарплату за работу в столовой в «Окдейле», чтобы внести первый взнос.

Вижу ее машину на подъездной дорожке и чувствую себя глупо из-за того, что так нервничаю перед встречей с человеком, которого вижу почти каждый день. Делаю глубокий вдох и стучу в дверь.

– Сьюзан? – Кэсси смотрит на меня подозрительно, увидев у себя на пороге. – Что ты здесь делаешь?

– Я в беде, Кэсс, можно войти?

Она не хочет меня впускать, и на мгновение у меня появляется безумная мысль, что у нее кто-то есть. «Ник?» Через пару секунд она кивает и открывает дверь пошире. В доме никого нет. Я становлюсь параноиком и схожу с ума. «Еще больше схожу с ума».

– Спасибо, – благодарю я, следуя за ней в гостиную.

– В чем дело? – В голосе Кэсси звенит лед, и я мгновенно жалею о том, что сюда приехала. Что-то между нами изменилось, и я знаю, что сама стала причиной этого.

– В Нике, – почти с неохотой отвечаю я.

Мне уехать? Отправиться к папе и признаться в своей глупости? Не знаю, почему я не говорю Кэсси про Кристи Райли, но по какой-то причине не хочу этого делать. Это не та Кэсси, которую я знаю и которой доверяю.

– В чем дело? Он не опустил крышку унитаза? Оставил крошки в кровати или, погоди-ка, это были мокрые носки на полу в спальне?

– Что ты несешь? Я с ним не сплю, если ты на это намекаешь.

Моя лучшая подруга смеется, но в ее смехе не слышно веселья.

– Я не намекаю, а говорю это, Сьюзан. Наверное, ты считаешь меня дурой.

– Мы обе дуры, Кэсс, – устало отвечаю ей. – Мы на самом деле очень глупые. И я очень сожалею об этом.

Судя по выражению лица, Кэсси поставлена в тупик.

– Только не говори мне, что он женат. – Ее голос звучит холодно, но теперь в нем, по крайней мере, появилось любопытство.

– Понятия не имею. Он может быть женат, может быть вдовцом… черт, да он может быть голубым, я просто не знаю.

Рассказываю о своем посещении редакции газеты и о встрече с настоящим Ником Уайтли, лысым и старым. Когда я завершаю свой рассказ, Кэсси снова выглядит сильно недовольной, как и раньше, только раздражение усилилось.

– Когда все разваливается на части и золотой мальчик оказывается гнусным лжецом, ты бежишь ко мне, – ядовито выплевывает она. – От меня ты ждешь, что я склею все куски и при этом не стану повторять: «Ну, я же тебе говорила».

Я искренне удивлена злости в ее голосе. Я могу понять, что надоела ей, но это уже выходит за рамки.

– Я скажу это только один раз: да, Ник меня привлекает, но между нами ничего не было… Ну, как бы его там ни звали. Мне очень жаль, что мы с ним рванули в Дарем без тебя, я должна была быть постоянно на связи. Но это было сумасшествие, все случилось одновременно. Если б я знала, что ты ревнуешь… Мне даже в голову не приходило, что он тебе нравится…

Кэсси смотрит на меня с отвращением.

– Я думаю, тебе лучше уехать, – говорит она. У меня возникает ощущение, будто кто-то врезал мне кулаком в живот. Я не знаю, куда еще могу податься.

– Что? – глупо спрашиваю я.