Как я тебя потеряла

– Посмотри: она ударилась головой. У нее течет кровь! Это зашло слишком далеко, Джен, вызывай помощь. Я усвоил урок. Прости меня за то, что сделал с тобой, с Бет. Мне очень жаль. Очень. Прости.

Я чувствую ладони на своей руке. Меня тащат по полу. Наверное, я на какое-то время теряю сознание. Когда мне наконец удается наполовину приоткрыть веки, я уже сижу у стены, привалившись к ней рядом с моим бывшим мужем, правая рука пристегнута наручником к газовой трубе.

– Очнулась? – Боже, она все еще здесь. И я все еще здесь. Где Кэсси? Где полиция? По ощущениям, мы здесь всю ночь, но с тех пор, как я пробралась сквозь ту дверь, не могло пройти больше двадцати минут. – Сьюзан? Ты очнулась? Я хочу, чтобы ты кое-что послушала.

– Да, очнулась.

У меня пересохло в горле, слова вылетают с трудом. Как сильно она меня ударила? У нее свинцовые руки? Дыхание все еще неровное и прерывистое, я понимаю, что дым стал гуще и наполняет мои легкие и грудь. Кажется, голова набита пухом и перьями.

– Я очень рада тебя видеть. Я не хотела, чтобы ты пропустила эту часть. Финальную речь Марка. Он попытается спасти свою жизнь, может, и твою тоже, но свою в первую очередь. Пожалуйста, не забывай, что наш Шекспир всю жизнь был бесхребетным ублюдком, и это уже не первый случай, когда он готов подставить тебя, чтобы спасти свою шкуру. Правильно, Шекс?

«Шекс».

Я никогда раньше не слышала старое университетское прозвище Марка, но теперь, когда оно слетело у нее с губ, слово кажется таким знакомым, словно я все это время его знала.

– Ты так его называла. Ты так его называла, когда пришла в наш дом. Зачем ты приходила, Дженнифер? Что ты хотела мне рассказать? Что там было такого ужасного, раз мой разум заблокировал эту информацию на целых четыре года?

– Теперь ты хочешь слушать? – Она буквально выплевывает эти слова на меня. – Теперь ты хочешь, чтобы я тебе все рассказала? Ты же раньше не хотела со мной разговаривать, Сьюзан. Не хотела, когда я пришла, чтобы предупредить тебя о том, что собой представляет твой муж. Ты набросилась на меня.

В мое сознание врывается образ, причем с такой ясностью, словно все случилось только сегодня утром. Я уложила Дилана в переносную кроватку-корзину, сама улеглась на диван и прикрылась одеялом, но тут внезапно зазвонил дверной звонок. Я морщусь. Господи, пожалуйста, пусть они не разбудят моего ребенка. Но Дилан не издает ни звука, и я иду к входной двери.

– Что вы хотели?

На пороге незнакомая женщина – завитые волосы цвета грязный блонд, дикие карие глаза. Стоит мне открыть дверь, как она тут же смотрит через мое плечо в холл у меня за спиной. У нее на щеках нездоровый румянец, глаза красные и припухшие. Вероятно, она плакала. Как я могла не вспомнить этого раньше, когда увидела ее в библиотеке?

«Ты помнила, – говорит мне внутренний голос. – Но твое сознание так сопротивлялось, борясь с этими воспоминаниями, что паническая атака оказалась предпочтительнее, чем их возвращение. А теперь, если хочешь выжить, борись или беги».

– Мне не следовало на тебя набрасываться. Прости. Мне не хотелось верить в то, что ты мне рассказывала, потому что если б это оказалось правдой, то сломало бы мою жизнь. И жизнь моего сына. Прости. Мне очень жаль.

Дженнифер смеется.

– Ты это слышишь, Марк? Ей жаль. Еще одна бедная несчастная душа, которой не повезло оказаться в твоей постели. Ты очаровал ее, потом сломал ей жизнь, и теперь она извиняется. Кому следует извиняться и сожалеть, Марк?

– Мне.

Слово вылетает словно вздох. Марк повесил голову, у него нет сил, чтобы встретиться со мной взглядом. У меня все плывет перед глазами: я потеряла слишком много крови. Думаю, мне придется умереть, и у меня нет сил на истерику. На руке, которая не онемела, выступает гусиная кожа, у меня начинают стучать зубы.

– Да, ему! Именно он трахал лучшую подругу своей невесты! И он не мог взять на себя ответственность!

– Один раз! – взрывается Марк. – Одна ошибка, когда я был пьян, Дженнифер! Ты поэтому сломала мне жизнь? Потому что я смог сделать то, что ты так хотела много лет, только когда был в стельку пьян?

– Я думала, вы познакомились в университете. Разве не так?

Марк фыркает.

– О нет, мы с Дженни знаем друг друга гораздо дольше, не правда ли, Джен?

– Я тебя любила, – выплевывает она ему в лицо. – Всегда любила! С тех самых пор как Джек притащил тебя домой, как испачканную, промокшую насквозь маленькую собачонку. Я тогда это поняла. Знала, что нам предначертано судьбой быть вместе, в тот раз я решила, что и ты наконец это понял. Решила, что теперь-то наконец все будет так, как и должно – мы будем вместе. Затем на следующий день ты проснулся и заявил, что сделал ошибку. Эта высокомерная, заносчивая сука – твоя девушка, ты встречаешься с ней, а вчера вечером был слишком пьян, чтобы осознавать, что творишь. Ты заставил меня поклясться, что я ей никогда об этом не расскажу, чтобы не испортить ваши великолепные отношения из-за одной глупой ошибки. Вот как ты меня назвал. Но этого тебе оказалось недостаточно, Марк. Тебе потребовалось меня полностью сломать.