Как я тебя потеряла

Марка больше нет. Он не смог выбраться со склада после того, как спас мне жизнь. Я пролила много слез. Оплакивала мужчину, которого любила, и еще мне было жалко себя: я с грустью думала о том, что могло бы быть между нами. Последним его делом на этом свете стало спасение моей жизни, и я старалась об этом не забывать даже после того, как в полиции мне сообщили об эксгумации гроба с телом моего сына. Там на самом деле лежали останки ребенка, но это был не Дилан.

Полицейский кивает, сообщая мне, что она здесь. В горле появляется комок, к лицу приливает кровь. Это нервы. Я рада, что все происходит там, где я чувствую себя комфортно, по крайней мере, все сделано на моих условиях.

Миссис Мэттьюс выглядит точно так же, как при нашей предыдущей встрече всего несколько недель назад, когда я получила фотографию сына. Мы виделись в кафе у Роузи, а потом еще перед зданием библиотеки. Ее длинные светлые волосы сейчас заколоты сзади, но выглядит она точно так же нервно. Она словно несет на плечах тяжеленный груз. Только на этот раз я знаю, почему у нее такой вид. Я знаю, кто она.

Кэсси встает, смотрит на Ника и кивает в сторону двери. Они оба снова улыбаются мне и уходят, не произнеся ни слова. Старший инспектор Гаррисон обещал дать мне выслушать эту историю без свидетелей (в конце-то концов, он сам ее уже слышал), но я все равно удивляюсь, когда он встает, чтобы выйти из комнаты.

С минуту мы сидим молча, ни одна из нас не знает, с чего начать.

– Я потеряла дочь, – внезапно произносит Ребекка Мэттьюс, удивляя меня. Она не смотрит мне в глаза, сосредоточивается на заусенце у ногтя большого пальца и теребит его, пока говорит. – Ей было двадцать два года, когда она исчезла. Она была больна. Но, знаете, легче не становится никогда. Да, конечно, вы знаете.

Она смущается.

– Я приняла как факт, что она больше никогда не вернется. Мой муж был потрясен и убит горем. Он не мог понять, почему наша красивая девочка вдруг взяла и бросила нас, даже не попрощавшись. Но она была взрослым человеком, могла делать все, что хотела. Официально она не была признана пропавшей, просто не хотела, чтобы мы знали, где она.

Я вижу боль и обиду у нее в глазах. Она сейчас рассказывает все это мне, незнакомому человеку, но долгие годы она скрывала эти чувства ото всех, улыбаясь, несмотря на боль, когда ее друзья говорили об успехах своих детей.

– Продолжайте, – мягко подбадриваю ее, пытаясь не показаться нетерпеливой. Мне же очень хочется все побыстрее услышать. Похоже, это не помогает. Судя по виду, женщина сейчас находится в месте, до которого мне не дотянуться. Однако минуту спустя Ребекка делает небольшой вдох и продолжает.

– Четырнадцать лет мы не видели и не слышали ее. Никаких контактов вообще! И вдруг она появляется у нас на пороге, словно уезжала всего на неделю. Сообщила, что вышла замуж и родила ребенка, но отец малыша умер. Ей требовалась наша помощь с ребенком. Красивым трехмесячным мальчиком.

У меня учащается сердцебиение. Я чувствую, как сердце колотится в груди.

– Наверное, вы испытали огромную радость, – говорю, стараясь сильно не давить на нее. Однако, услышав эту фразу, она улыбается. Улыбка у нее восхитительная, озаряет все ее лицо.

– Да, это была радость, – признает женщина. – Он просто фантастический мальчик, такой красивый, здоровенький, толстощекий. Теперь ему четыре года. Да вы, конечно, сами это знаете. Я просто хотела вам сказать при личной встрече, что мне очень жаль.

Конечно, я знаю. Полиция сразу же сообщила мне, как только они нашли четырехлетнего «сына» Дженнифер Мэттьюс, проживающего с бабушкой и дедушкой. Тесты уже сделали, результаты скоро будут готовы.

– Я понятия не имела о делах своей дочери, об обстоятельствах, в результате которых Саймон оказался у нас. Ничто не вызвало у меня подозрения. – Она говорит ровным монотонным голосом, словно зачитывает заявление в суде. – У меня не было оснований считать, что Дженни нам врала, что Саймон не ее ребенок. Я понятия не имела!

– Да, вы говорили. – Я очень стараюсь не разозлиться. Во-первых, любая эмоция все еще приносит мне физическую боль. Во-вторых, я на самом деле знаю, чего все это ей стоит.

– Вначале Дженни оставляла Саймона у нас на выходные, – продолжает миссис Мэттьюс. – Затем к выходным стали добавляться и другие дни. Ну а потом он стал постоянно жить у нас, а дочь только его навещала. В конце концов и визиты стали редкими. Хорошо, если мы видели ее раз в месяц.

«Она забрала у меня ребенка и отдала его другим людям. Она лишила меня ребенка, а потом его отдала».

– Месяц назад к нам пришел мужчина, искал Дженнифер. Он спрашивал про ее сына, только называл его Диланом. Саймон тогда гулял с моим мужем, и я почему-то сказала тому мужчине, что мы уже много лет не видели Дженнифер. Не знаю, что заставило меня соврать. Именно тогда я поняла, что тут что-то не так.