Как я украл миллион. Исповедь раскаявшегося кардера

— Я гляжу на тебя и не могу разгадать твою внешность. Ты вся такая темненькая, что ли, смуглая, — сделал я немного неуклюжий комплимент. — Что-то неуловимо южное присутствует в твоем облике.

— Мой прадед был итальянским мафиози, — удивила меня Катя. — И сгинул где-то в Америке во время Великой депрессии. Наша фамилия по материнской линии — Ромма.

— Так вот в чем дело, то-то мне твоя красота сразу показалась нездешней.

— А давай завтра в кино сходим, — неожиданно смело предложила Катя.

— Почему бы и нет. С тобой хоть на край света, — сразу согласился я.

По темным залам кинотеатров Катя водила меня вовсе не случайно — она все не могла взять в толк, почему я не проявляю к ней — такой-то красотке — явного физического влечения, и полагала, что особая атмосфера «мест для поцелуев» поможет мне раскрепоститься. Но это было не так — я всего лишь боялся поспешными действиями нарушить естественный ход развития наших отношений. Не успевал я расстаться с Катей, как ее милый образ уже возникал перед моим мысленным взором.

Через неделю после нашего знакомства у моего друга Валентина, чемпиона по боям без правил, был день рождения. Я подарил ему бутылку «мартеля» — одну из тех, что на юбилей DumpsMarket привозил мне Кайзер, и мы большой компанией, человек в пятьдесят, зависли в клубе «Овертайм». Мне было немного неловко в компании, где я знал всего нескольких человек, к тому же принятый алкоголь располагал к сентиментальности, и я пригласил Катю присоединиться к нам. Пока она доехала, я уже успел поднабраться, все-таки виски с соком — коварная вещь. Зато алкоголь устранил все запреты в моей голове, и мы в первый раз поцеловались.

Глава 34 Борец с кардерами сам стал… кардером

Мы всего охотнее верим в то, чего сами желаем, и полагаем, что другие думают так же, как мы сами.

Юлий Цезарь

С этого дня мы никогда не расставались больше чем на несколько часов. Иногда ездили в лес: пушистый снег, мягкий плед на кожаных сиденьях, запотевшие от нашего дыхания стекла авто. Катя смешно одевалась за несколько секунд, когда фары не туда свернувшего автомобиля прерывали наше занятие, я садился за руль, освобождал проезд, и все продолжалось снова. Катя училась и не могла посвящать мне много времени, хотя мы и виделись каждый день. Пару раз мы гонялись на машинах, и хотя Катя отлично водит, на BMW-325 у нее не было шансов против моей Audi A8 с объемом двигателя 4,2 л. Правда, все ее мужчины подвергались этому тесту, и я не стал исключением.

Я снял квартиру (до этого времени жил у матери за городом), Катя добавила в интерьер немного декора, и в нашем первом доме стало довольно уютно.

Познакомила она меня и со своим окружением — у Кати сотни друзей и поклонников и гораздо меньше подруг. Я сильно ревновал, пытаясь замаскировать это опасное чувство под волнение за нее, и Катя не без труда донесла до меня мысль, что воспитывалась в строгости, была все время занята в музыкальной школе, и теперь ей просто необходимо нагуляться, проводить время в тусовках и развлечениях.

С первого дня наших отношений я был честен с Катей. Примерно через три месяца после нашего знакомства я рассказал ей, чем занимался в прошлом, и о том, что последние несколько лет провел в тюрьме.

— А я знала об этом, — удивила меня своим признанием она.

— Откуда?!

— Причем с самого начала знала, кто ты.

— Но как?

— У меня много знакомых в Интернете. Один из них увидел нас в «Бронксе», твое лицо показалось ему знакомым, он навел справки и все мне рассказал.

Вот те на, и здесь кардеры!

* * *

— Сергей Александрович? — раздалось в моей телефонной трубке однажды вечером.

— Да.

— Комитет госбезопасности. Не могли бы вы к нам зайти?

«Вот черт! И куда я уже мог вляпаться?» — спрашивал я себя и не находил ответа.

— Малыш, все в порядке? — видя озадаченность на моем лице, поинтересовалась Катя. — Кто звонил?

— КГБ…

— Что им уже от тебя понадобилось?

— Откуда я знаю? По телефону не объясняли, попросили приехать.

— Наверное, это какая-то ошибка. Ты же ничем «таким» не занимаешься, — успокаивала меня (а заодно и себя) Катя. — Но если тебя посадят, я тебе возить передачи не собираюсь.