Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

Конечно, порой бывало скучно выполнять заданные на дом упражнения по грамматике или решать арифметические задачи. Значительно интереснее было выполнять собственные желания или читать хорошую книгу. Но я уже достаточно понимала, что педагогов и воспитателей радуют мои успехи, мол добросовестные выполнения заданных на дом уроков. Значит, это тоже был мой долг — хорошо учиться, выполнять указания старших. Короче говоря, я понимала уже, что мой долг состоит еще и в том, что я должна быть всегда организованной и точной не только в дружбе, но и во всем другом, что меня окружало и с чем я сталкивалась в детский и отроческий периоды своей жизни.

Разумеется, понимание всего этого было еще смутным, не всегда ясно осознанным. Высказать, правильно сформулировать его я еще не могла, но то, что я уже начинала многое понимать, осмысливать, неизъяснимо радовало меня. Это похоже было на то, что бывает в дни пасмурной погоды, когда внезапно появляется солнце и его яркие, теплые лучи начинают согревать у человека и тело, и как будто даже чувства…

Мне трудно теперь все припомнить и все описать из того периода, когда наступил решающий момент моего несомненного вступления на путь сознательной человеческой жизни. Да, это был великий, незабываемый момент моего духовного становления! О том, как я понимала окружающую меня действительность и социально-общественную жизнь людей в период моей юности и более зрелого возраста, я буду писать в дальнейшем.

Статьи и очерки разных лет

О труде

Труд создал самого человека.

Энгельс

Теперь всякий научно мыслящий человек знает, что сознание человека формировалось под благодатным воздействием труда. Мне припоминается разговор двух слепых товарищей. Они говорили о том, что каждый из них избрал бы себе другую специальность, если бы был зрячим.

Один товарищ сказал: «А впрочем, я не знаю, кем бы я был тогда. Может быть, дворником». Другой возразил с возмущением: «Ну что ты! Такое унижение!»

— Ты ошибаешься: никакой общественно полезный труд не унижает человека, — ответил другой, тот, которого не пугала профессия дворника.

Я всегда вспоминаю этот разговор, когда узнаю о людях, которые кичатся своим призванием к «благородной» профессии. В самом деле, что подразумевают под «благородной» деятельностью люди? Они и сами не знают.

Признаюсь, я люблю всякий доступный мне труд — умственный и физический. Категорически избегаю пользоваться помощью зрячих в тех случаях, когда я могу быть самостоятельной в той или иной работе.

Я давно живу одна. Ежедневно самостоятельно обслуживаю себя. Нуждаюсь в посторонней технической помощи только в тех случаях, когда мне нужно заниматься умственным трудом. В таких случаях заботы бытового характера мешают мне. В бытовой обстановке, особенно при приготовлении пищи (чистка картофеля, газ, керосин и т.д.), осязание и обоняние страдают весьма сильно. А ведь это Мои «глаза» и «уши».

Мое детство протекало так, что я рано приучалась работать и в работе стала весьма настойчива. Я «осматривала» все, что люди делали: руками следила за движением их рук — как, например, они чистили картофель, как мыли посуду, стирали белье, убирали комнату и т.д. Все это происходило под «непосредственным наблюдением» моих рук. Потом я давала свои руки, чтобы мне показывали, как нужно держать нож или брать мыло и пр. Когда мне казалось, что я поняла секрет того, что делали большие, я и сама хваталась за метлу и начинала «пленять своим искусством свет…». Конечно, мне было трудно.

Такими трудовыми навыками я овладевала год за годом в области доступного мне труда. Очень рано я начала заниматься рукоделием, и без особого труда мои пальцы схватывали то, что показывали мне учительницы. Я вязала на чулочной машине, вязала крючком и спицами, плела корзинки, делала щетки и шила. Но по мере того как овладевала чтением, мои интересы сосредоточивались на чтении. Я стала уединяться в укромный уголок с книгой и читала, читала, забыв обо всем.

Однажды так сложились обстоятельства, что мне пришлось заниматься исключительно физическим трудом. Я вынуждена была работать в комбинате слепых. Сначала мне охотно дали надомную работу — производство обувных шнурков. Когда я оформлялась в канцелярии, меня спросили: «Ваша специальность?» — «Литература!» — коротко ответила я.

Кто-то полюбопытствовал: «Почему же вы берете такую грязную работу, как обувные шнурки?» — «Жизнь заставляет брать всякую работу», — ответила я.

Я усиленно работала над шнурками, чтобы поддержать свое материальное положение хотя бы таким заработком. Но скоро сырье кончилось, надомной работы больше не было. Я обратилась к дирекции с просьбой принять меня на работу в коробочный цех. Но тут я столкнулась с недоверием к моей трудоспособности. Мне сказали, что не могут меня принять в цех потому, что я не слышу. Те товарищи, которые хорошо меня знали, горячо доказывали, что я смогу работать не хуже других слепых. В конце концов дирекция, хотя и неохотно, согласилась взять меня на проверку.