Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

В такси овладеваю собой. Моя переводчица не отводит глаз от быстро развертывающейся перед нами панорамы улиц Москвы и передает мне все, что видит… Вечером того же дня, несмотря на сильный мороз, мы с профессором вышли погулять.

— Холодно? — заботливо спрашивал профессор.

— Жарко! — отвечала я. И действительно, меня согревала горячая волна радости, что я, наконец, в Москве, в кругу друзей — старых и новых…

* * *

Мы познаем окружающий мир, окружающие вещи, дома, улицы, город по их расположению в пространстве. Мы ощущаем соразмерность, перспективу, ощущаем самое пространство по расположению в нем вещей. При этом у людей, владеющих всеми пятью органами чувств, познание окружающего мира обычно опирается на зрительное и слуховое восприятие. Глухой переключается на зрительное, а слепой — на слуховое восприятие. Очевидно, что главным образом звуковое отражение, эхо зал, площадей, улиц, тротуаров дает слепому ощущение пространства.

А если выключено не одно, а сразу два из пяти чувств: зрение и слух?

И тогда остается путь познания окружающего большого мира: мы ощущаем его непосредственно всем телом, передвигаясь сами в пространстве. Свет и звуки выключены. Остается воздух, всегда доступный восприятию: его движение и направление этого движения, температура, насыщенность запахами и т.п.

Кроме звукового существует воздушное «эхо». Это может быть и воздушная волна от быстро пролетевшего мимо трамвая, авто, это может быть отраженный от стен большого высокого дома порыв ветра, это могут быть и еле заметные воздушные струйки, отражающиеся от домов, вытекающие из открытых окон, форточек и т.д.

Все это ловится натренированным осязанием и обонянием слепоглухого. Из этих, казалось бы, мелких, незаметных ощущений постепенно складывается определенное, стройное представление об окружающем мире.

По тому большому расстоянию, которое мы проходили в Москве, по сильным свободным порывам ветра на улицах и площадях я чувствовала, как велика и обширна красная столица. Заметила сразу, что московские улицы шире харьковских. Харьков в сравнении с Москвой показался мне небольшим городом.

И странное дело, несмотря на большие расстояния, мне было легче ходить по московским улицам. Я почти не уставала, скоро привыкла быстро перебегать их, обгоняя прохожих… Разумеется, я ходила не одна, а в сопровождении зрячей спутницы, приехавшей вместе со мной.

Немолодых лет, она быстрее утомлялась и жаловалась, что «Москве нет ни конца, ни края». А мне было весело, и я шутила:

— Скоро же мы стали москвичами…

Даже московские морозы, которыми меня пугали раньше, оказались «добрыми знакомыми» и не причинили мне никакого вреда. Я не только скоро привыкла и приспособилась к морозу, но полюбила его.

Я ощущала его свежий запах, он оживлял и бодрил меня. Для приезжего знакомство с таким большим городом, как Москва, — это прежде всего знакомство с городским транспортом. Путешествуя по Москве, я испробовала, конечно, все виды ее городского транспорта: и трамвай, и автобус, и троллейбус, и такси.

Но, разумеется, ни один из этих видов передвижения не произвел на меня такого большого и прекрасного впечатления, как наше замечательное, чудесное метро.

Метро, с исключительным комфортом и молниеносной быстротой переносящее из одного конца громадного города в другой, непрерывная лента волшебных самодвижущихся лестниц, в несколько мгновений поднимающих и опускающих толпы пассажиров, это ваше метро — подлинно социалистический вид городского транспорта. Я увлекалась им. Вот мы опускаемся вниз по широкой мраморной лестнице. Я чувствую и холодок полированных мраморных стен, и теплое дыхание подземной глубины, летящее навстречу.

Очутившись в громадном подземном зале, украшенном мраморной колоннадой, с минуту ждем поезда. Вдруг я чувствую щекой упругий, все усиливающийся ветерок, а потом под ногами ритмический стук.

— Что это?

— Идет поезд. Входить нужно быстрее.

Так и делаю. В удобном, просторном вагоне усаживаюсь на мягком кожаном диване. Что-то глухо шумит — это сходятся, автоматически закрываясь, двери вагона.

Поезд мягко трогается с места, плавно и быстро мчит нас вперёд. Мы несемся к центру Москвы…

Мой спутник называет мне остановки, старается дать мне представление о красоте подземных дворцов…

На нашей остановке мы направляемся к движущейся лестнице. Шагах в пяти от нее я уже не чувствую под ногами вибрации от движения.

Мы быстро становимся на ступеньку эскалатора, и он уносит нас наверх. Кладу руку на перила, они, как живые, тоже движутся вверх одновременно с движением эскалатора и как будто дышат… Интересно!

На обратном пути мы опускались в метро также эскалатором. Хорошо различаю разницу между подъемом и спуском. В первый раз при спуске у меня на миг слегка закружилась голова: пол уходил из-под ног. Но я быстро привыкла, и потом на метро спускаться эскалатором мне нравилось больше, чем подниматься…

С каждым днем моего пребывания в Москве я все больше и глубже ощущала мощное биение этого громадного сердца страны.