Читаем Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир полностью

Как некогда радостный бог АполлонИз лука пускал свои стрелы,Так солнца лучи, озарив небосклон,Рассыпались буйно и смело.Все к солнцу стремится, все ожило вдруг:Растения, птицы и люди.И сколько нежданных, явлений вокруг!И сколько звенящих прелюдий!Сверкающей лентой под солнцем рекаСтруит серебристые воды,Над нею воздушно плывут облака,Поклонники бурь и свободы.Радушное утро дарит мне лучи,К заботам дневным призывая.И чувства, и мысли свежи, горячи…Бодрит меня жизнь трудовая!

Ранняя осень

Ты мне непривычна, о ранняя осень!Я к солнцу привыкла, к полям и цветам.Здесь нет аромата смолистого сосен,Нет ласки осенней, как там.Когда там, на юге, пора увяданья,То солнышко ярче, синей небеса,И точно читаешь немые вещанья,Когда загорятся багрянцем леса.Днем движутся тучки веселой гурьбою,А вечером месяц и звезды глядятТо в Днепр серебристый, объятый мечтою,То в желто-зеленый задумчивый сад.На клумбах мелькают еще чернобривцы,И астры белеют, и куст георгин…Кто видит все это — зову тех: счастливцы!А я — далека от привычных картин.Пускай неприветлива ранняя осень,Пусть ветер и дождик наводят печаль,Вдыхаю я мысленно запахи сосен,А думы живые несут меня вдаль.

Вечер

(Н. Б. Коваленко)

Багровое солнце за лесом уж скрылось,Но душно. В природе царит тишина.Река словно в думы свои погрузилась,Не плещет игриво волна.Я чувствую — скоро разрушатся чары…Шумит на деревьях листва.Вот близятся грома глухого удары,Сильнее запахла трава.Гроза разразилась над дремлющим садом,Люблю я такую грозу,И ветра порывы, и влажность прохлады,И струек журчанье у речки внизу…Однажды такая же грозная тучаМеня напугала — была я однаВ осиновой роще. У речки на кручеМеня заливала волна.И с жаром, с тоскою, я мать призывала,Как все это было давно!О милая мама, тогда ты не знала,Что мне пережить суждено.В душе моей тоже и грозы, и буриПрошли не бесследно. Но бодро пойдуК тому я просвету, к той ясной лазури,Где знанье, и счастье, и жизнь я найду.

* * *

Вечер близится. ПрохладаУмаляет синий зной.Нет. Я вечеру не рада,Я люблю свой труд дневной.Утром я бодра, серьезнаИ к себе, к другим строга,Час вечерний — миг тревожныйЖду в смятенье, как врага.Ты взгляни пытливым взоромСвежим утром на меня.Я в движенье бодром, скором,Только в сердце нет огня.Истекает час заката…Словно пойманная в сеть,Странным ужасом объята,Буду гаснуть и гореть.И в тоске сжимая руки,Страстно жду начала дня.Жизнь, движение, труд и звукиВ строгий храм ведут меня.

К Ф. С.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука