Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

14. Когда-то у нас был большой ремонт на первом этаже и мы временно жили на втором, в лаборатории. Дело было летом. Одну ночь мне не спалось, и было так жарко, что я просто не находила себе места. Я решилась уйти вниз и выйти немного в сад. Но недалеко от моей кровати стояла кровать дежурной сестры, которая если не спит, то не пустит меня. Нужно было узнать, спит ли дежурная. Я встала и тихо подошла к ее кровати. Дежурная не встала. Я положила руку на край постели. Дежурная не пошевелилась. «Значит, спит», — подумала я; не надевая туфель, босая, я спустилась вниз, взяла ключ от двери и вышла в сад. Я боялась, чтобы никого не впустить в дом, поэтому захлопнула дверь на английский замок.

Ночь была теплая; изредка только чуть-чуть веял прохладный ветерок. Воздух был напоен ароматом белых табаков. Я остановилась в двух шагах от двери и несколько раз вздохнула полной грудью. Какой-то жучок упал мне на плечо. Я вздрогнула и подумала, что нужно вернуться домой. Я подошла к двери, остановилась и обвела вокруг себя рукой. Я очень боялась, чтобы кто-нибудь не вошел вместе со мной. Но никого не было. Я быстро отперла дверь и вбежала в вестибюль. Когда я поднялась наверх и таким же образом, как первый раз, подошла к дежурной, она по-прежнему спала. Я тоже пошла, легла и скоро уснула. Утром я спросила дежурную: «Как вам спалось?» — «Хорошо». — «А мне не спалось», — сказала я, желая узнать, слышала ли что-нибудь дежурная. Но было ясно, что она ничего не слышала, и я ей ничего не сказала о своей маленькой прогулке.

15. Многие зрячие думают, что красота и обаяние прекрасного весеннего или летнего вечера совершенно недоступны пониманию слепоглухого. Это не совсем так. Конечно, мы не можем непосредственно любоваться полной луной, яркими звездами и т.д. Об этом могут рассказать только зрячие. Но ведь кроме луны и звезд есть еще легкий ветерок, аромат цветов, роса на их лепестках. Все это вполне доступно ощущению слепоглухих, и если зрячий и слышащий человек сумеет хорошо передать им то, что он видит и слышит, то у слепоглухого может создаться еще более полная картина красоты весеннего или летнего вечера. Я приведу маленький отрывок из своего дневника. «…Был такой чудный вечер. Мне кажется, что за все лето еще ни разу не было такого вечера. Неудержимо тянуло в сад, где благоухали белые табаки, петунии и настурции. Я сидела на скамье и думала… Едва уловимый ветерок теплыми струйками скользил по моему лицу и рукам. Ко мне подошла Е. А. Я спросила ее: „Какой сегодня вечер, лунный или темный?“ — „Да, лунный. Небо чистое, синее, с крупными звездами“. Я долго сидела в саду, а когда легла спать, не могла уснуть. Обаяние этого вечера далеко отогнало от меня сон…»

16. Я шла в город с Н. Когда мы повернули за угол на другую улицу, я это заметила и сказала: «Мы уже повернули». — «Да», — ответила Н.

17. Я читала в своей комнате с Е. А. Почувствовала чьи-то шаги, а затем слабый запах нафталина. Я спросила у Е. А.: «Кто пришел?» — «Пришел д-р М.».

18. Я читала в кабинете с Ч. и почувствовала (сначала по шагам, а затем по запаху), что кто-то пришел. Ч. сказала: «Зашла А. И.».

19. Я читала с Ч. и вдруг ощутила движение воздуха и запах свежей газеты. Я слегка вздрогнула. Ч. предупредила меня: «Это П. положил на стол новые газеты».

20. Я была в городе с О. А. Мы стояли на улице в ожидании трамвая. Неожиданно я ощутила сотрясение мостовой и запах бензина. Я узнала, что мимо нас проехал автомобиль. В то время когда я почувствовала, что едет автомобиль, я вздрогнула, а так как О. обратила на это внимание, то мне пришлось объяснить ей, почему я вздрогнула.

21. Я шла по городу. Нам нужно было переходить улицу, но моя спутница остановилась. По сотрясению мостовой и по запаху бензина я определила, что проезжает автомобиль.

22. Перед поступлением в клинику для слепоглухонемых я жила в другом городе. Однажды я шла по улице с девочками. Но вот девочки отошли от меня, и я осталась одна на тротуаре. Я чувствовала, что близко есть стена, и подошла к ней. Я была испугана и не знала, что мне делать. Мы не особенно далеко отошли от своего дома, но вернуться одна домой я не могла, так как нужно было переходить улицу, а это было опасно: я могла бы попасть и под трамвай, и под автомобиль. Я села на выступ стены и начала ждать, что ко мне подойдет кто-нибудь из знакомых. Я долго так сидела. Но вот кто-то взял меня за руку, а потом обнял. По платью и по запаху я узнала, что это была наша кухарка. Я ей, как могла, объяснила, что девочки меня бросили на улице. Кухарка энергичными движениями своих рук выражала свой гнев и показала мне, что она будет бить девочек.