Как Япония похитила российское золото

Следует сказать, что отношения колчаковских генералов с японским военным командованием в Сибири и Забайкалье были далеко не безоблачными. На японцев колчаковцы смотрели косо, считая, и с полным на то основанием, что Япония не была заинтересована в сохранении целостности России и проводила политику создания в оккупированных ею районах Сибири, Забайкалья, Приамурья и Приморья нескольких сепаратных военных режимов во главе с переметнувшимися на японскую сторону и действовавшими по японской указке некоторыми из белогвардейских генералов и казачьих атаманов. Таковыми были в частности: Семенов, Хорват, Калмыков, Гамов и другие. Вот, что писал в последствии об этой братии один из видных членов колчаковского правительства Г.К. Гинсь: “Отряды Семенова и Калмыкова, составлявшиеся из самых случайных элементов, не признавали ни права собственности, ни закона, ни власти. Семенов производил выемки из любых железнодорожных складов, задерживал и конфисковывал грузы, обыскивал поезда, ограбляя пассажиров. Отряд Калмыкова специализировался, главным образом, на грабежах… Несмотря на это, японская военная миссия все время оказывала денежную и материальную помощь атаманам.”] Не случайно поэтому уцелевшие после разгрома под Омском и Иркутском командиры отдельных колчаковских воинских подразделений не торопились отдавать “царское” золото в руки японских интервентов, предлагавших свои услуги в качестве “хранителей” царских богатств.

Однако в январе 1920 года остатки эшелона с “царским” золотом стали распадаться и уходить из под контроля колчаковских генералов, чьи разгромленные в боях вооруженные силы таяли день ото дня. В первую очередь стремление завладеть дорогим грузом обнаружил белогвардейский генерал, казачий атаман Г. Семенов, который, игнорируя волю Колчака, назначившего своим заместителем генерала С. Розанова, объявил себя правоприемником “верховного правителя России” с явной заявкой на все принадлежавшее колчаковцам имущество, включая еще хранившееся в их вагонах ящики с “царским” золотом. А реальных возможностей для захвата этого имущества у Семенова оказалось немало по той простой причине, что находившиеся в его подчинении вооруженные силы еще не были ослаблены в боях с отрядами “красных”, а потому превосходили по боеспособности остатки колчаковской армии и к тому же опирались на поддержку японских генералов, командующих экспедиционными войсками Японии в Сибири и на Дальнем Востоке. Да и японское командование в своих планах превращения российского Дальнего Востока в японскую колонию делало в первую очередь ставку на Г. Семенова, а не на колчаковцев.

В сущности, как показал дальнейший ход событий, Семенов, хотя и называл себя русским генералом, представлял собой на деле японского наемника. С самого начала военное командование Японии, осуществлявшее в то время широкомасштабное вторжение в пределы России, установило контакты с Семеновым и стало оказывать ему активную закулисную поддержку. К семеновскому казачьему войску, захватившему Забайкалье, был прикомандирован японский подполковник Хитоси Куросава, через которого в дальнейшем японское военное командование направляло Семенову свои указания и директивы.

Атаман Семенов (в центре) со своим адъютантом (крайний справа) и членами японской военной миссии на станции Маньчжурия