Как Ингвар Херлофссон повстречал колдуна, похожего на Одина (СИ)

Однако он был прав, больше никакого сопротивления колдуны не оказали. В других комнатах воины нашли звероподобного демона, его сразу зарубили, одну деву-воительницу, она чуть не растерзала Ингвара голыми руками, ее тоже зарубили, еще нашли пятерых обычных девиц разного возраста, от совсем маленьких до почти зрелых, двух изнеженных мальчиков-подростков и одно непонятное существо, по виду женщина, а под юбкой член с яйцами. Торвальд сказал, что оно демон, и зарезал, а Рорик сказал, что Торвальд - дурак, надо было продать это существо в Трондхейме как диковинку. Торвальд насупился и сказал, что жадность хороша в меру, а осторожность никто не отменял. Рорик сказал, что ему сдается, что от колдовского заклятия, ударившего Торвальда в лоб, у того что-то подвинулось в голове, и теперь надо надавать Торвальду подзатыльников, чтобы это что-то подвинулось обратно, Торвальд открыл рот, чтобы достойно ответить, но не ответил, потому что в комнату вошла Вигдис.

Она была босая и простоволосая, а из одежды на ней была только тонкая рубаха, какую знатные гоблинские женщины надевают, когда ложатся спать. На шее у Вигдис была золотая гривна, тонкая, но драгоценная, с самоцветами, в уши были вдеты серьги тоже с самоцветами, а морда была раскрашена по гоблинскому обычаю, но не уродливо, как у гоблинских женщин, а красиво.

- Ха, Вигдис! - воскликнул Рорик. - Ты и вправду жива!

Вигдис не ответила на приветствие, прошла мимо собственного отца как мимо пустого места. А когда тот протянул руку и преградил ей путь, она сказала:

- Пипец мне измена, говорила же Ньота, надо сильнее разбодяживать...

- По-моему, она думает, что мы ей мерещимся, - предположил Ингвар. - Сдается мне, ее околдовали сильнее, чем рассказывал Иуда.

В глазах Вигдис мелькнул проблеск разума.

- Погодите, - сказала она. - Так этот козел действительно работает на комкон... Вы настоящие?

- Настоящие, - сказал Рорик и улыбнулся. - Рад тебя видеть, дочка.

Вигдис вдруг смутилась, аж покраснела. Опустила глаза, увидела собственные соски, просвечивающие через драгоценную ткань, попыталась прикрыться руками, да куда там...

- Гады, - неожиданно сказал Торвальд. - Они ей волосы везде выщипали, кроме головы.

- Ой, и точно! - согласился Рорик. - Хорошо, что мы их всех поубивали.

От последнего слова Вигдис поморщилась, как будто ее отец не похвалился ратным подвигом, а сказал что-то вроде: "Вчера я сожрал на обед несвежее говно, теперь меня от него пучит".

- Вигдис, выходи за меня замуж, - сказал Ингвар.

- Пацан времени не теряет, - сказал Торвальд.

Вигдис села на ковер, уткнулась лбом в колени и застонала.

- Ты что, их жалеешь? - удивился Рорик.

- Поди прочь, у тебя руки в крови! - рявкнула Вигдис.

Действительно, руки у Рорика были в крови, и сейчас на плече Вигдис поверх белоснежной рубахи отпечаталась красно-бурая пятерня.

- Вигдис, а ты знаешь, где у них драгоценное вино? - спросил Торвальд.

- На кухне в холодильнике, - ответила Вигдис.

В следующее мгновение ее накрыло колдовством. Это было похоже, как когда берсерка одолевает медвежий дух, но по-другому. Вигдис зарыдала во весь голос, и принялась поносить отца последними словами. Смысла в ее речи не было никакого, она говорила, что якобы немного чести придти с мечом к мирным людям и ограбить, а потом поубивать всех, кто не понравился, а кто понравился - продать в Трондхейме. И еще она говорила, что заповеданные богами законы якобы не обязательны к исполнению, что каждый муж и каждая жена якобы сами себе законы, надо только не обижать других людей, и все будет хорошо. И еще она говорила, что у колдунов все друг друга любили, вплоть до последнего трэля, и наркотиков было хоть жопой ешь, а в родной деревне наркотиков нет никаких, из развлечений только прялка и еще тиров гонять, чтобы свинарник вовремя чистили.

- Я тебя люблю, Вигдис, - сказал Ингвар. - Я не буду заставлять тебя прясть, не хочешь, не пряди, кому какое дело. И тиров можешь не гонять, раз противно.

- Не дело, когда девка ленится, - заметил Торвальд.

- Она будет не девка, а жена, - возразил Ингвар. - И что ей дело, а что не дело, решать буду я.

- Дерзишь, - сказал Рорик.

- Прости, отец, - сказал Ингвар.

- Снова дерзишь, - сказал Рорик. - Я еще не дал тебе согласия.