Как искорка удачи

Королева предоставила нам выбор, присутствовать ли на похоронах или нет. И поскольку мы чувствовали себя ответственными за смерть пары, мы согласились. На рассвете нас разбудила Данута, а служанка принесла нам длинные белые платья, которые нужно было надеть.

Тихая процессия двинулась от самого дворца по мощеной булыжником дорожке, пока мы не набрели на скалы, которые, как я предполагала, были границей империи. Дальше мы пошли по узкой тропинке, по правую и левую стороны от которой были густо посажены деревья. Восемь человек шагали впереди и несли носилки, на которых лежали тела. Даже если я и не знала этих двоих, мне казалось, что я кого-то или что-то потеряла. Как же тогда чувствовали себя те, кто с ними дружил? Каким-то невообразимым образом рядом со мной внезапно оказался Киян. Кажется, королевская семья не особенно пыталась подчеркивать свой высокий статус. Они не шли за носилками, а просто смешались с толпой. Когда носильщики остановились, Киян нащупал мою руку. В этом жесте было что-то родное и утешительное. Я, если честно, ненавидела похороны, и меня не волновало, знала я покойников или нет.

Мы прибыли на поляну, расположившуюся между отвесными стенами скал. Дорога здесь заканчивалась, но узкая река уходила куда-то далеко в горы. Носильщики опустили в воду сначала одно тело, а затем другое. Неторопливое течение реки уносило их прочь. Каждый из нас получил по одинокой розе, после чего скорбящие подходили к берегу и бросали в воду цветы, которые следовали за мертвецами. Не произносились никакие траурные речи, никто не распевал траурные молебны. Как будто не находилось слов, которые могли в полной мере описать потерю. И только когда последний цветок затерялся среди скалистых утесов, мы отправились в обратный путь. К моему изумлению, довольно быстро люди снова стали болтать и смеяться.

– Сегодня праздник жизни и любви. В городе будут танцы, и я был бы рад, если бы ты пошла со мной, – попросил Киян. – Это будет много для меня значить.

Если это его способ справиться с горем, я вряд ли могла что-то возразить.

– С удовольствием, – ответила я, надеясь, что Кассиан с королем и Дэмианом вернутся не позднее сегодняшнего вечера.

Они не вернулись, а просто послали гонца. Дэмиан исчез, испарился. Интересно, что мы будем делать, если он так и не объявится. Он не мог сбежать из империи. Во всяком случае, не через врата. Что, если ему удалось найти другой выход? Существовал ли он? Он сбежал в горы? Он мог погибнуть где-нибудь в одиночестве. Может, это даже было бы к лучшему. Однако если мы не найдем посох Нангура, мы не сможем его уничтожить. И зло сможет возвратиться. Возможно, не на моем веку, но когда-нибудь. Я не хотела нести за это ответственность.

Киян и Фрейзер забрали нас, когда принцессы еще не были готовы выходить. Принц распрощался со своей матерью, которая не собиралась отправляться с нами, потому что ждала вестей от короля.

Издалека до нас доносились музыка и пение. Люди выставили столы и стулья на улицы. Все радостно приветствовали нас.

– Да пребудет с вами любовь, – слышали мы со всех сторон, и теперь это уже не звучало странно.

Когда мы подошли на рыночную площадь, я чувствовала себя опьяненной от вина, которое мне практически навязывали. Если бы Киян не придерживал меня за талию, я бы не раз споткнулась. Он потащил меня к танцполу, где уже кружилось бесчисленное множество пар. Этот способ переживания горя с каждой секундой нравился мне все больше. Они называли это праздником жизни и, конечно же, любви, хотя мне никогда не понять, почему Люмьер добровольно ушел за своей возлюбленной. Были ли среди празднующих их родственники?

– Хватит думать, – прошептал Киян мне на ухо. – Попробуй довериться чувствам. Ты живешь, ты любишь. Самый большой подарок, который можно получить от жизни.

Он не переставал кружить меня, учить все новым и новым танцевальным па. Все это напоминало бальные танцы, которые я просматривала, когда искала вдохновения перед постановкой «Тристана и Изольды». Если эта империя была основана почти четыреста лет назад, танцевальная культура здесь как раз остановилась в период барокко. Но чем дольше я танцевала, тем больше мне это нравилось.

На улице стемнело. Площадь освещалась факелами, а танцпол опустел. Когда по воздуху поплыли звуки вальса, Киян притянул меня к себе. Мы медленно кружились в такт мелодии, и я положила голову ему на грудь. Разум твердил мне, что чувствовать себя так хорошо неправильно, пока Кассиан охотился за нашим заклятым врагом, но я ничего не могла с этим поделать.

Мы вернулись в замок, когда пробило полночь. Несколько празднующих граждан сидели на улицах и выкрикивали нам свои пожелания. Перед нашими покоями Фрейзер и Киян попрощались с нами, и Киян осторожно поцеловал меня в щеку. После этого виновато улыбнулся мне, как будто понимал, что зашел слишком далеко, но я не могла на него сердиться.

Мы со Скай легли в кровати с балдахинами.

– Это странная страна, – тихо сказала Скай.

– Что ты имеешь в виду? – Я так устала, что у меня болели глаза.