Как истинный джентльмен

Хотя не таким уж маленьким. И это не укрылось от взгляда Грейс. Оно находилось как раз на уровне ее глаз, и если старые храмовые росписи не лгали, Диккан был сильно возбужден. От одного вида его достоинства, торчащего из густых завитков темных волос, по ее телу пробежала дрожь. По сравнению с ним бледнели все те плоские акварельные изображения.

И конечно же, как только он взглянул на нее, от его возбуждения не осталось и следа.

— Я все еще сплю, — пробормотала она, не в силах отвести глаза и продолжая бесстыдно разглядывать его. — Точно. Это кошмарный сон. Не стоило вчера брать второй кусок пирога с голубями.

Ей следовало бы закрыть глаза. Следовало схватить одежду и выбежать из комнаты. По крайней мере попытаться оправдаться. Но Грейс даже моргнуть не могла. Она по-прежнему ощущала прикосновение его рук к своей коже, невероятное наслаждение, которое она испытала, когда его тело прижалось к ней. От выражения ужаса на лице Диккана она была готова сгореть со стыда.

Даже не извинившись, он закрыл глаза.

— Ради Бога, мадам, прикройтесь!

Грейс посмотрела вниз и взвизгнула от смущения. Она совсем забыла, что не одета. Схватила простыню, потому что в комнате было холодно. А не потому что… О черт! Она была совершенно голая, и Диккан мог лицезреть каждый дюйм ее костлявой груди и плеч.

— Где моя одежда? — крикнула она, пытаясь прикрыть угловатое тело огромным одеялом.

— Не тратьте время! — отрезал Диккан. — Просто спрячьтесь.

— Вы могли бы сделать то же самое, — парировала Грейс.

Он задумался, надменно приподняв бровь.

— Верно. Но я подумал, что именно этого вы и добивались.

Грейс была в панике, ей не хватало воздуха. Разболелась голова. Ее тошнило.

— Я же вам сказала, — повторила она непростительно резко, — я ничего не добивалась.

Внезапно дверь с шумом распахнулась и ударилась о стену. На пороге появилось полдюжины человек в ночном белье и с вытаращенными глазами, похожие на ватагу шумных гуляк в театре. Грейс оставалось лишь одно: она опустилась на пол и натянула одеяло на голову.

— Это ведь дочь генерала Фэрчайлда! — раздался в дверях голос, скорее всего принадлежащий леди Торнтон. Грейс еще сильнее сжалась.

— Как мило! — послышался тонкий голосок, сопровождаемый восторженным смешком. — Кажется, некрасивая глупышка решила, что может заполучить самого Диккана Хиллиарда.

Грейс услышала смех, и ей захотелось умереть. Сколько всего людей ее видели?

— Рад встрече, — произнес Диккан, словно они все пришли на чай. — Прошу прощения, что принимаю вас в таком виде.

Грубый смех. Грейс зажмурилась и из-за биения сердца почти не слышала, как лорд Торнтон уже заключил с кем-то пари относительно ее будущего. Она была в ужасе от того, что опозорила себя.

— Так-так, — раздался знакомый и такой желанный голос. — Летиция Торнтон. Не знача, что вы в этом спите. Удивительный цвет. Кажется, вас буквально вытащили из постели. Не самое лучшее для вас время, верно? А вот и Джеффри Смит. Интересная рубашка. И петушки на груди? Должна признать, никогда прежде не видела лиловых цыплят.

Появилась леди Кейт.

Если бы это происходило с кем-то другим, Грейс бы улыбнулась. Кейт умела обратить сливки общества в бегство, как застенчивых новичков. Но сейчас это происходило с ней. Она сидела, ссутулившись, на полу, обнаженная, под одеялом, в то время как все присутствующие смеялись над ней.

Наверное, Грейс не слышала, как закрылась дверь, и лишь почувствовала на своем плече легкое прикосновение.

— Грейс?

Ей стало еще хуже, если такое вообще возможно. У нее было так мало подруг. Всего три: Оливия Уиндем, леди Беа Ситон и леди Кейт Ситон, которые приняли Грейс у себя, когда ее отец погиб в битве при Ватерлоо. Именно леди Кейт помогла ей в те страшные дни, поддерживала и ободряла Грейс, с трудом привыкавшую к гражданской жизни. Она не могла предать свою подругу. Даже вдова Кейт Ситон, о чьих похождениях было всем известно, не станет иметь никаких дел со старой девой с запятнанной репутацией.

— Грейс, скажи мне, что все в порядке, — обеспокоенно произнесла Кейт.

— Все хорошо, — пробормотала Грейс, еще сильнее сжавшись.

Ей даже не пришло в голову плакать. Отец говорил ей, что солдаты не плачут. По крайней мере когда им уже исполнится семь лет.

— Это все твои проделки, Кейт? — тоном капризного ребенка спросил Диккан.

Леди Кейт фыркнула:

— Не говори глупостей. Я поражена не меньше твоего. Мне прекрасно известно, что у Грейс отличный вкус.

— Негодница! — отрезал Диккан. — Твоя подружка только что появилась в моей постели на глазах у самых отъявленных светских сплетников. Совершенно голая.

— Да неужели? Тогда она очень хитра, потому что никто из нас не ожидал встретить здесь ни тебя, ни их.

— Я об этом и говорю, черт возьми! Они здесь. И она тоже здесь…

Леди Кейт вздохнула.

— Я бы выслушала тебя внимательнее, Диккан, если бы ты оделся.

— А как насчет нее?

По-прежнему прячась под одеялом, Грейс поморщилась. У нее разболелась нога. Одеяло царапало ей кожу, и внутрь пробирался неприятный холодок. И все же она не могла пошевелиться.