Как Иван - крестьянский сын Змея-Горыныча победил (СИ)

Побежал Иван в лавку к купцу заморскому, который трубами подзорными торговал, да и выпросил у него одну на время, а в залог одежду новую оставил, что ему родители к поездке в город по последней моде и за большие деньги справили: сапоги, кафтан, шапку да пояс.

Залез он на высокое дерево, оно как раз напротив той башни росло, да и направил подзорную трубу на то окошечко. И точно - сидит у окна царевна, волосы золотым гребнем расчесывает. Иван смотрит на нее, глаз оторвать не может. А она волосы расчесала и давай платье снимать.

Тут Иван не удержался на ветке и полетел вниз. Хорошо хоть рубахой за сук зацепился, иначе бы и костей не собрал. А труба заморская на землю упала и разбилась.

Возвратился Иван к родителям на постоялый двор босой, без кафтана, без пояса, да без шапки. Мамаша его, Матрена Никитишна, только руками всплеснула и давай браниться: - Ах, ты, разъэдакий, только новую одежу справили! Вечно на тебя не напасешься: то порвешь, то измажешь! И куда ж ты вещи-то дел, окаянный? Неужто пропил или на девок спустил?

Братья старшие смеются, старик-отец, Степан Егорыч, по случаю поездки в город подвыпивший, брови нахмурил, а сам сквозь усы улыбается и думает: - Взыграла и в нем наша порода молодецкая!

А то все переживал старый, что два сына у него нормальные люди, третий же - дурак. С самого детства как только не куролесил - то крылья, будто у птицы, сделал да с крыши спрыгнул, хорошо еще, что только ногу сломал, а не шею, то крысу из катапульты соседке в окно спальни нечаянно закинул, прямо в кровать угодил, и на визг несчастной бабы вся деревня сбежалась, думали, пожар, или убили кого.

Другие-то дети как дети, деньги им дашь - они лакомства да игрушки накупят, или обнову модную, чтоб пофорсить, значит, перед девками, а Ивашка, будто блаженный какой, все на книжки изведет.

Так что обрадовался Степан, что сын его младший, наконец, к молодецким утехам потянулся. Пожурил, конечно, для порядку, но не сильно - дело молодое, когда и погулять-то еще.

Стоит Иванушка посреди горницы, с ноги на ногу переминается да краской заливается, но молчит. Потому как правду сказать стыдно, а врать он не умел.

Наутро проснулся Иван и понял, что влюбился в царевну по уши. Пал он отцу в ноги и говорит: - Благослови меня, батюшка, Змея Горыныча воевать идти, хочу царскую дочь в жены, и полцарства впридачу. Про полцарства это он так сказал, для пущей убедительности, ему-то самому оно без надобности было.

Выслушал его старик, да так и сел. Это какой же, думает, мне убыток будет: коня ведь ему надо справить, ружье да саблю, а как уйдет, и работника лишусь. Хотя полцарства тоже на дороге не валяется...

Матрена Никитишна прибежала, закудахтала, как курица: - Что ты, что ты, сыночка! Даже не думай! Опасно это! Змей тебя побьет да огнем пожжет!

- Так я ж мужчина, мама! - Иван ей отвечает.

- Ребенок ты еще, сыночка! Не пущу тебя никуда!

Тут Степан Егорыч вмешался: - Ну что ты, старая, не в свое дело лезешь? Гляди, побьет он Змея, будем мы с тобой царь с царицей - на золоте есть, на золоте спать, на золоте нужду справлять!

Матрена как услышала, аж подскочила: - Не отдам сыночку на погибель! Даже не думай, старый! Давно сковородкой по башке не получал или скалкой вдоль хребта?

- Ну что ты, что ты, уж и пошутить нельзя! - заюлил Степан, на том разговор и окончился.

Что было делать Иванушке? Встал он посреди ночи, взял свою одежонку старенькую да пару сухарей из дорожных припасов, и пошел налегке Змея воевать. Авось, думает, по пути разживусь конем да оружием, за любую работу возьмусь, заработаю и куплю.

Дорога к горам, где Змей Горыныч поселился, шла через Златоборье. Так огромный дремучий лес назывался, что с незапамятных времен на этом месте рос. Изобиловал он родниками хрустальными и ручьями звонкими, что текли в речку полноводную. Были там и болота топкие, они раньше все царство клюквой, морошкой да голубикой кормили. А деревья в нем росли такие красивые и высокие, что дух захватывало.

Идет Иван по лесу, перешагивает ручьи пересохшие и удивляется - где ж красоты и богатства те, о которых люди говорили? Вдоль дороги одни пни торчат, а что остались из деревьев - все корявые да кривобокие, даже листья какими-то насекомыми изъедены. Редко когда и птичья трель прозвенит.

Услышал Иван стук топора и пошел на него. Дай, думает, спрошу, что за напасть со Златоборьем приключилась. А там, слово за слово, может, и насчет работы какой договорюсь.

Дошел он до вырубки и видит - работники, маленькие да кривоногие, как жуки чернявые, так кишмя и кишат. Одни облепят ствол дерева, ну что твои муравьи, и тащат, а другие, с топорами да пилами, деревья валят, сучья рубят.

Вот пилят двое дерево большое, а по стволу белочка мечется, из дупла бельчат спасает. Дерево уже качается, того гляди, упадет, не успеть ей. Увидел это Иван, жалко ему стало, и крикнул работникам, чтоб подождали немного. Те пилить перестали, да на Ивана с руганью накинулись. Пока тот с ними препирался, белка своих бельчат как раз на другое дерево перетаскать успела.