Как Иван - крестьянский сын Змея-Горыныча победил (СИ)

А как к стольному граду подъезжать, подарил Иван девице камень-сердце, да просил ее за него замуж пойти. Алена-то сначала засмущалась, а потом согласилась и даже позволила себя в щеку поцеловать.

Вот перед ними уж и ворота городские. Отпустили они обратно к Бабе-Яге коня, что им такую добрую службу сослужил. Пришла пора расставаться.

- Как без тебя буду, не знаю, - говорит Иван. - Только мне родителей повидать надобно. Матушка-то, поди, по мне уж все слезы выплакала. А навещу их, сразу в город приеду, свататься! Как мне только тебя найти?

- Ты приезжай, а я сама тебя найду! - ответила Аленушка, и к городским воротам заторопилась.

Иван только ей вслед посмотрел, и в свою деревню отправился. Матрена Никитишна да Степан Егорыч так обрадовались, и словами не передать. Они уж и не чаяли меньшого сыночка живым увидеть. Закатили пир горой, всю деревню созвали.

Отец уже планы на полцарства строит, а Иванушка об этом и не думает. Что ему полцарства и царевна, ему главная награда, что людей от ворога поганого избавил, да любовь свою встретил.

А в царском дворце кто обрадовался, а кто и не очень. Был у царя секретарь, захудалый дворянский сын, издалече в стольный град приехал, да очень уж усердно при дворе лизоблюдничал, так и должность свою, к государю близкую, выслужил. Как услыхал он про Ивана - крестьянского сына, что царевну спас, взыграла в нем зависть черная. Сам-то он давно на царевну зарился, только она на него и не глядела. Разузнал он про Ивана, кто, да откуда, и решил его сгубить.

Наврал царю, будто у него мать померла. Ну, царь его и отпустил на похороны. А он тайно в Иванову деревню пробрался, да к братьям его старшим подлез. Наговорил, будто слышал, как меньшой их брат над ними превозносился, да за насмешки и издевательства рассчитаться грозился. Говорил-де Иван, буду братьями, как слугами, помыкать, захочу - хоть пятки себе целовать заставлю.

Рассвирепели братья, и решили Ивана со свету сжить. В деревне-то люди все знают, все видят, не скроешься, так они его по наущению царского секретаря на окраине стольного града подстерегли.

Убили братья Иванушку, а тело в высохший колодец бросили. В тот самый миг почернел у царевны камень-сердце, и поняла она, что беда с ее суженым случилась. Одела она служанкино платье, взяла кувшинчик с живой водой, и побежала по городу. И чем ближе она к злополучному колодцу подходила, тем тяжелее камень у нее в руке становился. Нашла она Ивана, и всю живую воду на него вылила. А как только он ожил, бросилась Аленушка его обнимать да целовать, очень уж сильно испугалась, что навек с ним расстанется.

Увидел Иванушка пустой кувшинчик, и говорит: - Что ж ты подарок не сберегла, всю воду чудесную до капли вылила!

- Зачем мне, - отвечает Аленушка, - красота до старости, если тебя рядом не будет!

Иван уж и во дворец-то идти не хотел, да Аленушка настояла, нехорошо, мол, выйдет, невежливо. И обещала сегодня же с родителями своими познакомить.

Пошел Иван к царю, поклонился, да и говорит: - Змея-то я убил, а на царевне жениться никак не могу, потому что другую люблю!

Царь как услышал, так и сел, хорошо хоть, не мимо трона.

И тут вдруг выходит из-за занавесочки парчовой его Аленушка, в платье, золотом расшитом, с венцом из драгоценных камней на голове, и пальчиком грозит: - Ах, не хочешь, значит, на мне жениться?

И смеется, да так весело, что Иванушка и сам заулыбался.

Ну, царь, делать нечего, поселил Ивана во дворце новом, уделил ему комнаты с мебелью из красного дерева да одежду царскую, приставил к нему слуг. А сам да царица на дочку с двух сторон насели: - Как это ты за мужика сиволапого замуж пойдешь? Не пара он тебе!

Царица начала козни строить: - Напоить его допьяна, да и оженить на какой-нибудь служанке!

Уж она к Ивану и так, и эдак, мол, уважь будущую родню, выпей по случаю радости такой. А тот ей все одно отвечает: - Не обессудь, матушка-царица, не охоч я до хмельного зелья!

Та разозлилась, да и задумала Ивана вовсе извести. К тому времени секретарь царский вернулся, и царица ему кучу золота посулила, чтоб Ивану в питье яд подсыпал. Ну, тот дождался, когда стол к ужину накрыли, да и подложил отраву в бокал, что перед Ивановым местом стоял.

Вот сели все за стол, а у царевны камень-сердце в руке был. Только она его между собой и женихом положила, потемнел камень. А как Иван руку к бокалу протянул, стал чернотой наливаться.

Заподозрила царевна неладное, и говорит: - Что-то я нынче сон видела, будто за ужином за стол все сели, да не все из-за него встали. Уж не подсыпал ли какой злодей отравы?

Как услышал это царь, затрясся весь, потому как с самого вступления на престол покушения на свою особу опасался. Приказал он охране своей все, что на столе стояло, на предмет ядов обследовать. Тут-то и обнаружили в Ивановом бокале смертельную отраву. Стали доискиваться, что да как, кто-то из слуг возьми и скажи, что секретарь царский у накрытого стола не пойми, зачем вертелся. Злодей-то труслив был, едва его припугнули, сразу во всем и признался, понадеялся, что царица его как-нибудь выручит.