Как из далеча, далеча, из чиста поля…

Сказать правду – все одно что себя оплевать. Вот Алешка и залился соловьем. Мол, забаловали молодцы так, что и унять некому. Ему и пришлось, потому как больше некому. Утихомирил, конечно, но, вот, слегка досталось.

– Это отчего ж так забаловали? – спрашивает.

– Кому с какой девкой на игрищах быть сговориться не могли, вот и разодрались.

– А ты что же?

– А что – я?

– Ну, выбрал, кого из хоровода увесть?

Алешка и махнул с плеча. Тебя, мол, увесть хотел. И ждет, что в ответ скажет. Она же про то – молчок, а сама спрашивает:

– Ты дощечки-то свои посмотрел?..

Глядит на нее Алешка, и помстилось ему на мгновение, что не девка она. Ну, то есть, обликом девка, а весен ей – о-го-го сколько, не сосчитать!..

– И как думаешь – сладишь?..

– С кем слажу? – не сразу понял Алешка. А потом, ровно дубиной по башке – так ведь это она про того самого зверя, как его, Скимена, речь ведет. – Да неужто… за озером…

– А коли и так? – сама серьезной стала, не улыбается больше. И эдак в упор смотрит, выжидаючи. Слепому видно, какой ответ ей надобен.

Только замялся Алешка. Одно дело – книжка там, или с Екимкой про разбойников. Тут же, ровно кур в ощип угодил. Ну как там и вправду зверь этот невиданный баламутит? С ним совладать, – знахарка надвое сказала, только скорее самому голову буйную сложить, нежели одолеть. У девки же уста чуточку дрогнули. Что ж ты, мол, добрый молодец, призадумался? Не ты ли давеча полгорода одним махом утихомирил? Али из тех, кто только языком молоть и способен?

– Оно, конечно, можно бы сладить, – бормочет Алешка, не зная, как лучше выкрутиться. – Коня вот только у меня нет, оружия там… Ну, всего того, что богатырю положено. А без них – как же? Без них – никак…

– Никак, говоришь? – девка щурится.

– Никак.

– А ежели будет тебе, и конь богатырский, и оружие?

– Ну, тогда… Только это ведь и обождать может. Ты мне насчет игрища лучше скажи, – попытался Алешка беседу в сторону увести, – согласная?

– Как же мне с таким робким богатырем, да на игрище? Засмеют. Переведайся со зверем, так и поглядим.

– Вот заладила: зверь, зверь… Не убежит, чай, да и не убудет от него. Глядишь, перебесится, и обратно уйдет, откуда явился… Сказано тебе – нет у меня ничего, чтоб одолеть окаянного. Не с голыми же руками…

– Голыми руками только девок с-под мостка за ноги хватать, – усмехается. – Камушек-то не забыл, возле которого в дупло провалился?.. Сходил бы ты к нему еще разок, глянул, что да как, может, чего и выглядел бы ненароком.

И опять пошла себе, напеваючи. Только в этот раз решился Алешка глаз с нее не спускать и подглядеть, где живет. Крадется по кустам, чтоб не заметила, и тут, как назло, веткой по глазам шваркнуло. Зажмурился – пропала девка, будто и не было. Ну да не проведешь. Про камешек, да про дупло, да про дощечки – окромя Сыча сказать некому. Надо будет все ж таки заглянуть к нему, да напрямки и спросить. Ну, и к камню наведаться. Найдет ли вот только дорогу? Лет-то сколько минуло, не заросла ли?

Не заросла. Да, к тому же, казалось, ноги сами вынесли к камню заветному, синему. Нисколько не изменившемуся за прошедшие весны. И все вокруг него тоже, вроде, такое же, как прежде.

Забрался Алешка на камень, посмотрел вокруг, снова слез, вокруг обошел. Ну, хорошо, наведался. Никто камень этот самый не потревожил. И что с ним делать? Поелозил пальцами по поверхности, где надпись мнил, ан оказалось – прав был Кузьма, никакая это не надпись, а просто выщербленки. Стукнул пару раз кулаком поверху, столько же раз ногой пнул, зацепил снизу ладонями – поднять попытался, потом плечом приложился, толкнуть. Как же. Тут таких, как Алешка, десятка два-три потребуется, ежели только он в землю на версту не врос. А что? Запросто. Может, это не камень, а скала какая. Тогда ее вообще не одолеть. Уж не посмеялась ли над ним девка? Или все-таки посмеялась?..

Снова и снова осматривает камень Алешка, снова и снова вокруг бродит, бьет да толкает. Никакого проку. Палку взял, под камень тыкает – и тут незадача. Упирается палка, значит, глубоко он в земле сидит.

Совсем умаялся добрый молодец. Отошел на край полянки, присел на травку, глядит и думает. Оно, конечно, разрыв-травой можно попробовать. У Всеведы разжиться и попробовать. Это ежели камень вроде как замок. Если же нет – не поможет. А можно просто – плюнуть, и забыть. Повернуться и уйти, словно ничего и не было. Девке же соврать что-нибудь. Сказать – не нашел камня. Или вообще – пропал. Пришел, мол, на то самое место, а его – нету. В землю ушел. Вместо себя болотину оставил. Хочешь, отведу, покажу? Ее, девку эту, главное в лес заманить, а там уж Алешка не оплошает…