Как избавиться от герцога за 10 дней

Видимо, Африка, как она поняла в эти секунды, действительно суровый континент. Такой вывод напрашивался сам собой, если присмотреться к его внешности: кожа покрыта загаром, едва заметные морщинки вокруг глаз и рта, выгоревшие на солнце пряди в темно-каштановых волосах, худое поджарое тело. А экзотики добавляли трость в руке и внимательный острый взгляд.

В его отсутствие она не раз размышляла о том, что это за земля – Африка, а сейчас, глядя на этого мужчину, могла представить особенности этого загадочного континента: суровый климат, дикий народ, полные опасностей, но захватывающие дух приключения…

Кем он был, когда уезжал? Красивым молодым повесой, недолго думая женившимся на девушке, которую толком не знал и которую оставил, взвалив на нее всю тяжесть забот о своих поместьях, а сам отбыл с поразительной беспечностью в неизвестные дали. А сейчас перед ней стоял совсем другой человек, другой настолько, что она прошла мимо, не узнав его. Она не могла даже вообразить, что за пять лет могло настолько его изменить.

Но что он делает здесь? Она бросила взгляд на его багаж: несколько черных дорогих сундуков, чемоданы и портплед – и скрытый смысл всего этого ударил ее с пронзительной силой. Когда она снова подняла на него глаза, то увидела, что он крепко сжал губы. Это маленькое движение подтвердило ее подозрения, сказав больше, чем любые слова.

«Охотник вернулся домой», – подумала Эди и с ужасом осознала, что ее беззаботная спокойная жизнь в отсутствие мужа закончена раз и навсегда.

Глава 2

Только самый отъявленный глупец мог вообразить, что она будет рада его возвращению, но Стюарт к таковым не относился. Тем не менее даже он не был готов к тому ужасу, который застыл в глазах жены.

Разумеется, ему следовало сначала написать ей, по крайней мере намекнуть на то, что у него на уме. Он было попытался, но описать ситуацию оказалось непосильной задачей. Он несколько раз брался за письмо, но каждый новый вариант казался хуже предыдущего, и в конце концов он отказался от этой затеи, а просто заказал билет на пароход, трезво поразмыслив, что о столь важном событии, как кардинальная перемена жизни, положено сообщать лично. И только сейчас, глядя на несчастное лицо, он пожалел, что не предупредил о своем приезде, потому что эта встреча оказалась куда более неловкой, чем могло бы быть любое письмо.

Не помогло и то, что все возможные версии их встречи он прокрутил в голове во время долгого путешествия из Момбасы, когда вдруг неожиданно увидел ее на перроне Клифтона, едва сошел с поезда, и оказался совершенно не готовым к этой встрече.

Нога мучительно болела после долгого сидения в поезде, напоминая, если вообще надо было напоминать, что он больше не тот лихой молодой герцог, каким был несколько лет назад. Оказавшись сейчас лицом к лицу с Эди, он чувствовал себя совершенно потерянным и ужасно ранимым.

Она не узнала его, и если бы он не окликнул, прошла бы мимо. Неужели он так сильно изменился? Или это потому, что они слишком мало времени провели вместе?

Она тоже изменилась, но, несмотря на это, он бы узнал ее где угодно. Ее лицо было таким же, как в их первую встречу, когда привлекло его внимание на балу пять лет назад, и каким постоянно являлось ему в ту судьбоносную ночь в Кении, когда он был на пороге смерти. Правда, сейчас оно показалось ему более мягким, исчезла былая резкость. Теперь это было лицо сильной женщины, знающей себе цену, а не отчаявшейся девушки.

Он заставил себя заговорить:

– Прошло много времени…

Она не ответила: просто молча смотрела на него огромными от шока ярко-зелеными глазами.

– Я… – Он поперхнулся и, прочистив горло, попытался снова: – Я вернулся домой.

Она чуть-чуть качнула головой, явно не принимая его слова, не желая принимать, потом вскинула голову, подобно газели, и решительно пошла, нет, скорее побежала, прочь.

Он посмотрел ей вслед и увидел, как она скрылась за дверью вокзала. Нет, он не пытался ее догнать: даже если бы и захотел, все равно бы не смог, раз уж она решила сбежать. Рука Стюарта непроизвольно коснулась бедра, и даже через слои ткани он почувствовал боль в том месте, где еще недавно зияла страшная рана, полученная в схватке с разъяренной львицей. Как ему удалось выжить, известно одному лишь Богу, а он знал другое: больше бегать не сможет, – да ему и ходить-то было больно, хотя прошло уже шесть месяцев.

– Итак, вы Маргрейв.

Стюарт обернулся и увидел на платформе, в нескольких шагах от себя, сестру Эди. Поезд между тем, набирая ход, медленно отъезжал от станции, обволакивая ее клубами пара. Гувернантки рядом не было, и можно предположить, что она осталась в вагоне.

Стюарт вопросительно взглянул на девушку:

– Разве вы не должны были сидеть в этом поезде?

Она проводила взглядом удалявшийся состав и посмотрела на Стюарта, после чего ее губы сложились в победоносную улыбочку:

– У-у-упс!

Однако в ответ Стюарт не улыбнулся. Хоть ему всегда импонировали смелость и дерзость, он сомневался, что поведение этой девчонки заслуживает одобрения, особенно сейчас, когда стало ясно, что это настоящий сорванец.