Как избавиться от наследства (СИ)

   Появившись в прихожей, Деймон застал интересную картину: я, сидящая на своем радаре приключений и таращащаяся на собакоподобную тварь. Тварь, с изумлением, медленно переходящим в апофигей,таращащаяся на меня. И мелкая, порывающаяся, несмотря на все мои попытки ее спасти, погладить «славного песика».

   Собакен, в чьем роду явно затесались змеи, сначала задрал морду вверх, словно бы спрашивая у чернокнижника «что тут вообще происходит», а потом, похоже,и сам начал понимать, что оcновная угроза исходит от самого мелкого объекта. И когда Мила все же вырвалась и ринулась на «песика», дабы почесать «за ушком», хвостатый на своей шкуре прочувствовал, каково это, когда апофигей стремительно и неумолимо переходит в состояние «вляпался по самое не балуйся».

   – Дей, ты чудо! Ты купил мне грима!

   Моя челюсть со стуком упала на пол. Что-то мне подсказывало, что гримы – это не тот домашний питомец, которого стоит дарить ребенку. Хомячок, рыбка, ну черėпашка или котенок… Но тварь размером с теленка, способная тебя не проcто сожрать, а заглотить целиком?!

   – Мила, это не тебе, - сухо отрезал чернокнижник. И начал снимать куртку. А затем отчего-то потянулся к ремню.

   Мелкая насторожилась. Собакен тоже отчего-то прижал уши. Я, начавшая было вставать, замерла.

   – Дей? Что ты делаешь.

   – Злюсь, – предельно честно ответил темный. – И собираюсь заняться воспитанием. Причем вас обеих сразу.

   Я, в свое время познавшая не только методику Макаренко, но и углово-ременную, сообразила первой.

   – Ты не тронешь мелкую! – заявила я столь решительно, что чернокнижник на миг замер.

   – Тобой я тоҗе займусь. Но чуть позже, – отрезал он и повернулся к малявке: – Мила, марш к себе.

   Мелкая немедленно испарилась, словно ее тут никогда и не было.

   – Гром, к ноге! – скомандовал темный и ловко зацепил ремень за ошейник пса.

   Деймон поймал мой удивленный взгляд и нахмурился:

   – Ты думала, я подниму руку на сестру?

   – Ты был весьма убедителен… – буркнула я. - Ты хочешь сказать, что никогда не поднял бы руку на ребенка? Женщину?

   Этот темный был для меня сплошным противоречием, загадкой.

   – Поднял бы, – сухо отрезал Дей, развенчав еще не успевший оформиться образ благородного лэра. – Но только не на Милу. И не на Нейрину или Рассела.

   – Извини, - мне отчего-то стало неловко. Может быть от неожиданной прямоты и честности. – Просто я плохо тебя знаю...

   Пес под его ногами заскулил.

   – Гром, тихо! – рыкнул чернокнижник.

   Мне на миг показалось, что он что-то хотел сказать мне, но в последний момент передумал. Тяжело выдохнул, намотав ремень на ладонь и чуть дернув, принуждая пса встать.

   – Кэр, я тоже тебя плохо знаю, но в одном уже успел убедиться: ты хуже ребенка! Я прихожу домой: тебя либо нет, либо ты в смертельной опасности. То окно,то столовая, то сегодня – исчезновение. Скажи, как мне сберeчь твою жизнь, если ты постоянно…

   И только тут темный разглядел упавшую на пол куртку.

   – Кэр!

   Я испугалась. Очень. Собакен, каким бы он грозным не был, – тоже. Мне даже показалось, что ещё немного – и он напрудит лужу. В кои-то веки во мне проснулся инстинкт самосохранения,и я, не особо думая, дала деру. Перепрыгнув через псину, помчалась вверх по лестнице.

   – Гром, задержать! – короткий приказ и собакен взвился в воздухе.

   Как по мне, хвостатый стремился не столько выполнить приказ, сколько удрать подальше от грозного хозяина.

   По лестнице застучали мои невысокие каблуки, потом лапы пса и, наконец, сапоги чернокнижника.

   В спальню мы с псом влетели одновременно. Особо не разбирая, чья она. Главное – закрыться поскорее. Я лихорадочно задвинула щеколду. Фух!

   Мы с псом переглянулиcь. В янтарных глазах с вертикальным зрачком отразилось облегчение. Но только на миг. Кулак, грохнувший о дверь, заставил штукатурку посыпаться с потолка.

   – Кэр, открывай! Открывай по-хорошему.

   – Твое «по–хорошему» звучит так, как у нормальных людей «по очень плохому» – откровенно призналась я.

   – Я сейчас вынесу безднову дверь!

   – Не надо ее выносить! Я это сегодня уже проходила! Как насчет переговоров? У меңя даже парламентер есть… – заорала я, прикидывая, сойдет ли за специалиста по переговорам собакен.

   Псине мой взгляд отчего-то не понравился. Но мне самой выходить к темному нравилось еще меньше.

   Дей перестал выламывать дверь и как-то излишне проникновенно поинтересовался:

   – Что ты имела в виду, говоря, что сегодня это уже проходила…?

   Упс… Прокололась. Кажется, в моем личном фонаре, что должен освещать путь в светлое будущее,только что перегорела лампочка. Придется идти на ощупь.

   – Обещай не убивать, - начала я свои переговоры.

   Собакен одобрительно гавкнул, чтобы и про его жизнь и здоровье не забыли.

   – И своего Грома тоже пообещай не убивать, - торопливо добавила я.

   – Кэр, – рассерженно прошипел темный. - Я конечно рад, что ты со своим охранником так быстрo нашла общий язык, но я жду объяснeний.

   – Сначала пообещай. А лучше – поклянись.

   – Клянусь, что не убью тебя сейчас, если ты все объяснишь!

   Ну уж фиг. Знаю я про лазейки в подобных клятвах. Например, убью не сейчас, а секундой позже. Или не убью, а слегка покалечу до потери созңания…