Как изгибали сталь

Еще в школе мне довелось прочитать роман Леонида Соболева "Капитальный ремонт" о событиях на российском флоте в самый канун первой мировой войны и о судьбе юного гардемарина Юрия Левитина. Гардемарин - дословный перевод - морской гвардеец, учащийся выпускного класса Морского корпуса, кандидат в офицеры. Книга написана очень интересно в стиле социалистического реализма с классовой подкладкой: драконы-офицеры и благородные революционные матросы. По прочтению книги путаница в голове была полнейшая. По своей классовой позиции, как сын рабочего, я должен был восхищаться революционной деятельностью матросов, не выполнявших боевые приказы и вредивших делу поддержания в боевой готовности линейного корабля "Генералиссимус граф Суворов Рымникский", ненавидеть профессионала морской службы лейтенанта Николая Левитина и других офицеров линкора за то, что они не давали послаблений матросам в исполнении воинского долга. А выходило почему-то наоборот: симпатии были на стороне офицеров, не всех, конечно, но большинства.

Время прочтения книги по случайности своей совпало с выступлением на Балтике капитана третьего ранга Саблина, политработника, члена КПСС, взявшего на себя командование сторожевым кораблем и обратившегося с воззванием о необходимости реформирования советского и партийного строя. Капитан Саблин был расстрелян. Так почему же я должен восхищаться саботажем революционных матросов и негодовать по поводу капитана Саблина. Почему я в шестидесятые годы должен восхищаться советскими морскими офицерами, которые, как и "драконы" царского линкора, живут в отдельных каютах и питаются в кают-компании. А это оттого, что на царском линкоре матросы были наши, а офицеры - не наши. А на наших кораблях - и офицеры, и матросы - все наши.

Точку поставил Валентин Пикуль в романее "Моонзунд". Офицер - опора государства. И от того, насколько крепка эта опора, настолько и крепко государство. Сейчас, по прошествии определенного количества лет, я твердо знаю, что русский офицер, где бы он ни был, должен твердо придерживаться присяги и решительно пресекать поползновения революционного типа в армии, любыми дозволенными средствами.

Уважают только твердого офицера. В книге Софьи Федорченко "Народ на войне" приводятся слова солдат о своих командирах в Первую мировую войну. Хороших оценок нет, надо понимать, что за хорошие оценки г-жа Федорченко исправлялась бы в лагерях. Но одно бросилось в глаза.

"Коли станет топор,
Словно девица, добёр,
Не ждать с того топора
Ни работы, не добра."

– "Закурил я папироску, ноги заломил, а его перед себя поставил, бровью грожуся. Стараюся по его делать - не выходит. И этому делу долгие годы учиться надобно".

– "Со мною добрый был, всему обучил: не бояться, честь свою понимать. Все это помню, а начну говорить - сейчас вокруг себя плохое-худое выискиваю; счеты, видимо, сводим".

– "Офицеру теперь одно дело осталось - солдату угождать. Верить ему не можем, жалеть его не за что, а угодит ли с непривычки - очень еще не знаю".

Это надо помнить каждому офицеру. Любые революционные потрясения слово в слово повторят все то, что мы уже проходили в начале двадцатого века. Другого призвания у офицера, как "слуга царю, отец солдатам" нет и не будет.

Всякое послабление в исполнении воинских Уставов грозит перерастанием в анархию и новым 1917 годом. А от некоторых наших демократов и коммунистов, засевших в Думе, вполне можно ожидать нового приказа N 1 об отмене воинских приветствий и создании ротных, батальонных, полковых, дивизионных и армейских комитетов, который будет началом конца армии и развертывания новой гражданской войны в России, где белыми будут патриоты России, а красными те, кто уже был красными, кто разворачивал красный террор и массовые репрессии в отношении русских людей, не согласных с ними. Сколько волка ни корми морковкой, он все равно в лес смотрит. Куда большевика ни целуй - всюду ж…па.

Есть у меня мысли добавить в эту книгу отдельную главу о природе русско-советского-русского офицерства. Я представляю, какой мохнатый вой взнесется в небо от тех, кто каждое утро достает билет с Лениным, бьет поклоны портрету Сталина с лампадкой и как заклятия произносит молитву: "Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи. Учение Ленина-Сталина сильно, потому что оно верно. Верной дорогой идете товарищи. Наше дело правое - мы победим". Кого? Вот главный вопрос.

В. Маяковский о них еще в 1923 году писал:

"Чье сердце
октябрьскими бурями вымыто,
кому ни закат,
ни моря рёволицые,
тому ничего,
ни красот,
ни климатов,
не надо -
кроме тебя,
Революция."