Как изгибали сталь

Такие мероприятия проводились только на нашем курсе, потому что замполитом у нас был довольно эксцентричный майор, для которого не было преград ни в чем. В субботу он раздавал направо и налево поощрения, а в воскресенье приходил на отбой в норвежском свитере и пыжиковой шапке и направо и налево раздавал взыскания. Ему надо было только намекнуть о решении комсомольских организаций дивизиона и о том, что кроме него это никто не может сделать. Через два часа уже есть договоренность с руководством предприятия, а у дивизиона стояли крытые машины для перевозки личного состава.

Я помню один незапланированный выезд нашего дивизиона за пределы Алма-Аты в 1969 году. Нам выдали сухой паек, боеприпасы, посадили на машины и мы поехали в южном направлении ту, где виднелись маленькие горы, постепенно увеличивающиеся в размере по мере нашего приближения к ним. Офицеры были сосредоточены и мы, видя их настроение, четко выполняли все команды. Километров через триста наша колонна была остановлена и нам приказали возвращаться обратно. Потом мы узнали, что мы, как резерв пограничного округа, были выдвинуты на направление возможного совершения вооруженных провокаций на советско-китайской границе, но после улучшения обстановки на границе возвращены в училище. Хотя нам не доводили обстановку, не говорили, куда мы едем, но подспудно мы чувствовали, что скоро начнется практическая проверка того, чему научились в училище и ближайшие часы покажут, кто из нас есть кто.

Мне довелось застать то время, которое можно назвать временем воспитания кодекса чести офицера. Оценивая с позиций того времени шумящий сейчас фильм Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник", могу сказать, что часть виденного культивировалась и в нашем пограничном училище. Дуэлей у нас не было, но за нетактичное отношение к женщине любой человек, не взирая на должность, звание и положение в обществе мог получить по физиономии от курсанта. Курсантская корпоративность была присуща не только нам, но и офицерам, которые относились к нам не как к солдатам, а как к будущим коллегам. Жестко, но с пониманием. Помните выпившего юнкера Толстого. Было и у нас такое. И своих офицеров мы берегли и уважали.

В училище нам пришлось познакомиться и с "подковерной борьбой". Это не та борьба, которая ведется на ковровых дорожках в коридорах власти, о которой мы начали узнавать в период перестройки. Это не борьба за рынки сбыта, а борьба за возможность спокойно поспать ночью в период подготовки к отпуску. Мы все жили в одной казарме, рассчитанной на двести человек с размещением кроватей в два яруса. Об отдельных комнатах на взвод или на отделение мы не могли и мечтать. О горячей воде в кранах мы вспоминали тогда, когда приезжали на побывку домой.

В отпуск надо ехать в тщательно отутюженной форме. Сделать это трудно при наличии двух-трех утюгов на всю казарму. Гладились всю ночь, разбудив следующего по очереди. Благо, если бы погладивший мундир курсант, тихонько добирался до своей кровати и проваливался в объятия Морфея. Обязательно надо топать сапожищами или песни петь среди ночи. Для шумных представителей курсантского племени и была проведена "подковерная диверсия". Через весь коридор казармы пролегала огромная ковровая дорожка, поделенная на две части. Вытряхивать эту дорожку приходилось с огромным трудом, развешивая ее на всех спортивных снарядах и выбивая всеми подручными средствами. Ночью с разных сторон под дорожку подсовывали деревянные табуретки, которые надежно сваливали нарушителя тишины на пол. После этого все ходили по ночной ковровой дорожке тихо и осторожно. Настоящая "подковерная борьба" в коридорах власти, к сожалению, ведется не при помощи табуреток. Вместо синяков там поломанные судьбы, карьеры и здоровье.

Ситуация с офицерскими кадрами в пограничных войсках была очень сложная. После событий на острове Даманский оказалось, что офицеров катастрофически не хватает. Как в 1914-1917 гг. юнкерские училища досрочно выпускали прапорщиков военного времени, так и в начале семидесятых срочно были созданы курсы младших лейтенантов, которые в срок от трех до шести месяцев выпускали офицеров со средним военным образованием. Конечно, это не чета высшему образованию, качество не то, но большинство младших лейтенантов достойно показали себя в войсках и получили хорошее продвижение по службе. Была также использована и система партийного набора, то есть призыва офицеров запаса, находившихся на партийной, комсомольской и хозяйственной работе. Хочешь, не хочешь, а партия приказала, значит - надо. Нам, курсантам, дико было смотреть, когда офицеры в званиях старших лейтенантов ходят в строю по принципу "сено-солома" и вообще находятся на уровне курсантов первого курса. Партнабор себя, в общем-то, не оправдал и на границе мне редко встречались офицеры, которые по партнабору значительно продвинулись по службе.