Как изгибали сталь

Даже трудно сказать что-то по этому поводу.

Как травматолог, Сергей использовал и нетрадиционные методы. Однажды привезли совершенно разбитого в аварии мужчину. Счет шел на минуты. Времени на определение метода анестезирования не было. Ошибись в применении наркоза и одним крестом на кладбище будет больше. (Пусть врачи не обижаются, если я излагаю что-то не по-медицински, не специалист). Воскресенье, время вечернее. Никого под рукой нет. Камфара. Привел человека в себя, поговорил и усыпил при помощи гипноза. Операция без наркоза. На следующее утро пациент просыпается, спрашивает:

– Доктор, долго я в реанимации провалялся?

– А не был ты в реанимации, только вчера операцию сделали, – ответил Сергей.

Этого человека я сам видел. Живой, здоровый, хотя по всем показателям, среди нас его могло и не быть, и никто бы не обвинил в этом Сережу.

Другой случай. Мальчик сломал ключицу. Острый край кости мог повредить артерию. Нужно оперировать. Общий наркоз для ребенка чреват последующими осложнениями. Остался один вариант – гипноз. Родители не возражают. Операция без наркоза. Приходит Сергей на следующий день в клинику, а ему докладывают, мальчик не шевелит рукой. Узнай кто, что операция без наркоза, а в результате неподвижность руки – врачебной карьере конец. Мысленно прошел всю операцию. Сделано все правильно. Пришел в палату, спрашивает своего тезку:

– Ты почему рукой не двигаешь?

А маленький Сережа отвечает:

– Вы мне не разрешили рукой двигать.

– Ну, так двигай же, черт тебя возьми!

Нормально рука двигается.

Так что на границе не только «Джонсон и Джонсон» заботятся о нашем здоровье. В академии наш главный врач лечил народными средствами. При простуде все полоскали горло керосином, помогало лучше, чем «Бромгексин», а для мужчин все препараты со словом «бром» были строго противопоказаны. При ушибах и других болях ставил пчел, которые жили у него в банке в нижнем отсеке холодильника. Медпрепараты назначал микродозами. И болящих у нас было очень мало.

Ностальгия

Вся Россия больна ностальгией,
Вспоминают умильно царя,
Кто террор назовет терапией
И большие в тайге лагеря.

Кто-то горло лечил керосином,
Кто-то улей занес на балкон,
Кто-то лечится лампочкой синей,
Кто-то сиднем сидит у икон.

Кто-то вспомнит икру в магазинах,
Море водки, цена – три рубля,
Продавщица, красавица Зина,
Материлась, ну сущая бля.

Футболисты у нас чемпионы,
Первым в мире был русский хоккей,
Физкультурников шли легионы
И болельщики разных мастей.

Как летали мы первые в космос
И ловили на танцах стиляг,
Под подушками прятали комикс
И в наушники слушали «шляг».

Мы над ними сейчас улыбнемся,
Но и наши промчатся года,
Может, так же и мы соберемся,
Посудачить, чья слаще вода.

У нас как всегда. Возьмись откуда-нибудь Ломоносов, Иванов, Ленин или еще какой-нибудь гений, их нормально зачислят в разряд сумасшедших и слушать никто не будет. Но если появится не совсем грамотный Свенсон, Гейдельберг, Смит, Маркс (пусть не обидятся однофамильцы этих людей), то их осыплют золотом и будут говорить, что наши-то дураки до этого дойти не смогут. Наши-то все могут, им бы только не мешали и руководство было потолковее, из русских, или пусть не из русских, но из истинных патриотов России. Чтобы не они прислушивались к тому, что говорят на Западе о России, а чтобы Запад прислушивался к тому, что о них в России говорят.

О Дальнем Востоке можно говорить очень много и все в превосходной степени. Если рыба – так рыба. Если зверь – так зверь. Если дороги – то такие дороги, которые снятся по ночам через много лет. Скорость машин измерялась в ЖУС или ЖУМ (жопоударах в секунду или в минуту).

Служба была нелегкая, но воспоминания остались только хорошие. На моих глазах и при непосредственном участии смягчалась обстановка на границе. Китай и Россия становились более открытыми друг перед другом. Особенно большие перемены происходили в Китае.

Провозглашенный китайской компартией курс на модернизацию социалистического хозяйства всколыхнул весь Китай. Коммуны (по-нашему – колхозы) приказали долго жить. Всех крестьян наделили землей, хотели они этого или не хотели. Кто не хотел – тот продал свою землю и уехал в город или на вырученные деньги купил автобус или автомашину и занялся частным извозом. Кто хотел – тот прикупил себе земли для посевов или под пастбище.