Как изгибали сталь

В «Детском мире» сплошная стрельба,
С автоматом девчонка трех лет,
И в парадном мундире стоит лейтенант,
Улыбается людям в ответ.

Может, купим, Лариса, мы куклу, как все

На заставе с ней будешь играть,
Пап, купи автомат, чтоб такой как у всех,
Мне границу идти охранять.

Вот девчонка, приходит всегда на расчет,

Провожает, встречает наряды,
По «тревоге» всех раньше встает,
Трудно будет на базе в отряде.

В школе сельской везде командир,

Если надо, пройдется и матом,
Ей военный по нраву мундир
И мужчины такие, как папа.

Моя дочь в детстве была такая хитрюля, что иногда даже не найдешься, что ей сказать. Однажды увидел, что стоит она, упершись носом в балконное стекло и грустная такая прегрустная.

– Что случилось?

– Меня папа не любит, – и плачет.

– Кто тебе такое сказал?

– Дядя Лёёёняяя! (брат жены).

– Да как он тебе мог такое сказать, если он уже второй год в армии служит?

– А он мне перед армией сказал, – и плачет все громче.

Ну, как тут отец не возьмет на руки свою любимую дочь? Вот, почувствовала немного невнимание и привлекала его своими женскими методами в три года. Что значат гены?

В гарнизонах всегда более успешно приспосабливаются те, кто умеет делать все. Я никогда не препятствовал своей жене получить высшее образование, учиться на различных курсах и посещать кружки по рукоделию, руководствуясь принципом: «ремесло не коромысло, плеч не оттянет, а само в рот протянет» (эту пословицу я узнал еще в раннем детстве по старинной пепельнице с ребусом этой пословицы, написанной со знаками «Ъ»). Поэтому мой тыл, семья, был достаточно надежно прикрыт, не препятствуя мне полностью отдаваться службе, не забывая, конечно, и семью, и ее досуг. Часто мы всей семьей распевали под аккомпанемент дочери на пианино странную песню, очень популярную в те годы:

«В час, когда тебе взгрустнется одиноко,
В дверь тихонько боком входит Вероокка,
Он стихи тебе читает из блокнота
И вздыхает удивительно глубоко.»

Вероокка, это вообще-то такой бородатый разбойник из детских сказок, который обижает всех слабых, но имя примечательное, редкое, поэтому и придумали песню про исправившего разбойника со звучным именем.

А иногда я один включал проигрыватель, и весь дом чувствовал мое лирическое настроение:

«Если б я, сквозь ночей тишину
Мог войти в царство дремлющих звезд,
Я бы взял осторожно луну
И ее на руках к вам на Землю принес.»

На Дальнем Востоке мы часто ездили в дома отдыха и в санатории по всему Советскому Союзу. Санаторно-курортное лечение было по карману каждому офицеру и прапорщику. Путевки не являлись дефицитом. Военнослужащий оплачивал четверть стоимости путевки, члены семьи – половину. На всю семью проезд в санаторий и обратно бесплатный. Скопив за зиму тысячу или полторы тысячи рублей, ты уже чувствовал себя, по крайней мере, Крезом или Ротшильдом (в миниатюре) и не отказывал себе ни в чем.

Приятно из дальневосточной глуши выйти на пляж где-нибудь в Сочи, Ялте, Юрмале или Паланге, посмотреть на оголенные попки женщин и сказать:

– Да, какой же здесь отдых? Тут дел невпроворот.

Офицеры, в большинстве своем, трудоголики и отдыхают так же, как и работают. Выезд в санаторий и местная терапия курорта позволяли на год забыть мнемонические врачебные правила о том, что, если в сорок лет человек просыпается утром и у него ничего не болит, то это означает, что он умер. Не умер, просто нервы в порядке, нейро и вегетососудистые дистонии положены в долгий ящик, а впереди предстоят служебно-трудовые будни на благо Отечества. Честно сказать, в тот период Отечество не забывало и заботилось о своих защитниках.

Что было, то было. Это наша история и никуда от нее не денешься. Но дважды входить в одну реку нельзя никому. А, может быть, проще было раздать каждому избирателю грабли, и пусть они наступают на них перед каждыми выборами.

Глава 7. Закавказские мотивы

Назначение в Захребетье состоялось через неделю без вызова в Москву на смотрины. Больших проводов в отряде не устраивал. Не на праздник еду.