Как изгибали сталь

Вышел русский из нужды, дом себе построил, крышу железом покрыл, в амбар зерно засыпал, человеком стал. Соседи места себе не находят, «петуха» бы ему кто под крышу запустил или молния бы в дом ударила.

На Магеланском водохранилище была замечательная рыбалка. На третий день я выбрал время съездить половить рыбу спиннингом. В 4 часа утра на «таблетке» (автомобиль УАЗ-452) выехали на водосброс ГЭС. За три часа впятером наловили килограмм 200 рыбы. До сих пор в руках дрожь от борьбы с 10-килограммовым жерехом, схватившим блесну на перекате. А потом все вместе резали леской руки во время вываживания 60-килограммового сома.

Для первого месяца и достаточно. Пора в отпуск за семьей. Начиналась вторая половина августа 1991 года.

19 августа 1991года было обыкновенным солнечным днем. Отпускной билет лежал в кармане, а в аэропорту выписывался билет. По заведенному царем Петром порядку зашел к командиру представиться по случаю убытия в очередной отпуск. Всё командование отряда было в сборе. Кивком головы показав на мое место за столом, командир продолжал доведение телеграммы о введении чрезвычайного положения в стране и ограничении отпусков офицерскому составу. Ситуация неординарная, никаких прямых распоряжений в телеграмме нет, а это означает, что каждый командир должен принимать решение о порядке последующих действий самостоятельно.

– Прошу высказывать свои мнения, – предложил нам командир.

Молчание. Что посоветовать? Замполиту все понятно. Партия приказала – надо ехать во все парторганизации и проводить разъяснительную работу. А что разъяснять? Партия у власти и партия же берет всю власть в свои руки. От кого? От партии в лице Генерального Секретаря, который внезапно «заболел» в Крыму. Хрущев тот просто не успел вовремя приехать.

Кто может блокировать Горбачева? С моря и с суши только пограничники, а также личная охрана, подведомственная одному из Управлений КГБ. И погранвойска относятся к системе КГБ. Как ни крути, а все же погранвойска угодили в эпицентр событий, хотя ни к чему не были причастны.

По телевидению с утра «Лебединое озеро». Новостей никаких. Нет данных и нет базы для принятия решений. Мало-помалу, но все сошлись в одном мнении: осуществить сбор информации по своим каналам, выяснить реакцию сопредельной стороны, Народного фронта, прослушать сообщения корреспондентов зарубежных радиостанций, а затем снова собраться вместе и принять какое-то решение.

Город будто вымер. Оживленные улицы опустели. Личного транспорта не видно. «Фронтовики» из Народного фронта исчезли. Зато руководители административных органов республики не скрывали своего восторга: наконец-то все пойдет по-старому. Прикажут из Центра – сделаем, нужны средства – помогут. Все уверяют в полнейшей преданности идеям коммунизма-социализма, как главной, объединяющей силы людей всех наций.

Встретившийся руководитель «фронтовиков» заискивающе поинтересовался, защитят ли их пограничники, если начнется облава на представителей демократических движений? Что ему ответить? А если нам самим прикажут прижать к ногтю демократов?

Успокоил его заверением, что все будет делаться только на законных основаниях. А законы-то у нас все направлены на защиту 6-й статьи Конституции. И в присяге мы говорили, что готовы по приказу партии и советского правительства сделать то-то и то-то.

Западные средства массовой информации сообщают о военном перевороте в СССР. Танки на улицах Москвы. Иранские представители уклонились от оценки событий, заявив, что в любой ситуации они выполняют функции охраны границы, которая должна оставаться незыблемой независимо от смены правительства. Мудро.

После обеда продолжение совещания. Связь требует ответа на полученную телеграмму. Мнение командования одно – продолжать охрану границы в нормальном режиме. От оценки событий воздержаться. Офицеров из отпусков не отзывать. На этом и закончился «путч» 1991 года. Заговорщики арестованы, а утром 24 августа я уже летел в Москву. Начинался отпуск.

Сборы и отправка вещей с Дальнего Востока прошли быстро и организованно. Зашел в партучет отряда, чтобы быстрее отправили документы о снятии с партийного учета. Инструктор партучета спросила:

– Учетную карточку на память забирать будете?

Как? А так, после возвращения Горбачева в Москву партия практически прекратила свое существование. Действительно колосс на глиняных ногах. Горбачев пальцем ткнул, и нет «вдохновителя и организатора всех наших побед». На чем же всё держалось? На страхе партийного наказания и снятии с должности, назначения на должность только по партийной рекомендации, травле людей за инакомыслие.